В Брилевичах были колхозные поля и деревня, а рядом с ней текла река. Со временем река пересохла, поле превратилось в пустырь, на котором плотными рядами стали расти панельные многоэтажки. Город почти окончательно вытеснил из этих мест сельскую жизнь. О былом сегодня напоминают всего несколько частных домов. Словно ржавые гвозди, плотно засевшие в бревне, они не поддались сносу и выстояли среди большой стройки. О нелегкой жизни на стройплощадке, о прошлом и надеждах на будущее рассказали последние жители деревни Дружба порталу onliner.by
Слухи о сносе деревни подтвердились в 2008 году. Тогда администрация Московского района начала предлагать местным жителям новые квартиры. На то время в Дружбе насчитывалась 91 усадьба. Город сжимал частный сектор в тиски: с одной стороны разрастался микрорайон Брилевичи, с другой начиналось строительство комплекса студенческих общежитий. Большинство домов снесли до 2012 года. Те же семьи, которые не согласились с предложенными вариантами переселения, остались жить в буквальном смысле на стройплощадке.
Один из частных домов невероятным образом сохранился посреди квартала панельных многоэтажек. Здесь живет 8 человек.
Оксана, мать троих детей рассказывает:
Этот дом строил в 1936 году мой прадед. Он работал на железной дороге, а моя прабабка — в местном колхозе имени Калинина. Там, где сейчас церковь, раньше стояли коровник и конюшня. А деревня тогда называлась Рыловщина. Это позже ее переименовали в Дружбу из-за неблагозвучия. В 2000-х годах отец реконструировал дом. Был у нас еще и огромный гараж площадью 150 квадратных метров, но он стал мешать стройке, и его разобрали.
Оксана дополняет:
Снести нас должны были еще в 2010 году. Поначалу отцу предлагали трехкомнатную квартиру, но он сразу отказался. Он же вырос в деревне и свою жизнь в многоэтажном доме просто не представляет. Просил участок с денежной компенсацией, но в Минске свободной земли для нас не нашлось. Поиски подходящего варианта в пригороде затянулись. Наверное, с коммерческими застройщиками такие вопросы решаются быстрее. А мы имели дело с УКСом Московского района…
Только в начале 2013 года семье выделили участок площадью 15 соток в Щомыслице под Минском и выплатили денежную компенсацию. Проведенная «Белгипроземом» оценка имущества, по мнению жильцов дома, оказалась в два-три раза ниже рыночной стоимости всех построек на участке. Выплаченных денег не хватило бы даже на «однушку» в новостройке, не говоря уже о частном доме.
Муж Оксаны Сергей говорит:
С мая прошлого года подняли дом с фундамента до крыши, сейчас выполняем внутреннюю отделку. Я, тесть, брат — все работы своими руками. От помощи строителей отказались. Так дешевле и никакой халтуры, ведь для себя делаем. Когда мужик живет на своей земле, он должен уметь все: и машину отремонтировать, и дом построить. Потому что по-другому никак.
Затраты, конечно, превысили компенсацию, зато новый дом комфортнее старого. В нем будут жить родители Оксаны и ее брат. А молодая семья с детьми скоро переедет в Лошицу, где достраивает собственную квартиру.
В жизни посреди стройки, само собой, приятного мало. Вечный шум, пыль, кругом грязь. А еще сотни людей наблюдают за тобой из окон многоэтажек.
— С дорогами была беда. И зимой в снегу застревал, и из грязи лебедкой машину вытаскивал, — вспоминает Сергей. — Чтобы положили плиты к дому, пришлось идти к директору УКСа.
— Когда начали рыть котлованы, обрезали наш водопровод и кинули «времянку», — говорит Оксана. — А зимой ударили морозы, и она не выдержала. С тех пор воду нам привозят в бочках по заявке. Греем ее в электрочайнике.
Любопытная детвора из новостроек частенько лазит через забор, трясет яблоню, играет здесь в «войнушку». Хозяева смотрят на происходящее равнодушно. Границы участка давно перестали быть таковыми, и люди с этим, похоже, смирились.
В центре квартала давно должен был появиться детский сад — очень нужный для Брилевичей объект. Виноваты ли жильцы дома-гвоздя в том, что тормозят развитие района? Они не нарушали закон, не препятствовали стройке. Они хотели только одного: получить адекватный участок и компенсацию. Но решение вопроса затянулось на три года.
Когда старый дом наконец-то снесут (а произойдет это в ближайшие месяцы), жильцам многоэтажек придется несколько лет наблюдать стройку у себя под окнами. Совмещать возведение жилья и социальной инфраструктуры город так и не научился…
Рядом, на краю квартала, сохранился еще один частный дом с участком. Здесь до сих пор выращивают помидоры в теплице и укроп на грядках. Калитку открыл хозяин по имени Геннадий:
Я не залетный. Здесь родился, вырос. В девяностых съездил на север, заработал денег на дом. Мать отдала мне часть своего участка, у нее было 40 соток. Дом хороший, кирпичный. Строил сам, вот этими руками. Лет пять назад, когда пошли разговоры о сносе, обратился в одну контору, где дом оценили в $160 тыс. А потом «Белгипрозем» урезал эту сумму наполовину. Соглашаться на участок и компенсацию не было смысла. За такие деньги можно построить дом, если все делать самому. А годы уже не те. В сентябре мне будет 57.
В доме, кроме Геннадия и его супруги, прописана его бывшая жена с тремя детьми. Изначально застройщик предлагал одну трехкомнатную квартиру на две семьи. Жильцы выиграли суд и добились варианта, который устроил обе стороны. Геннадию предложили однокомнатную квартиру в новом доме на проспекте Дзержинского, его бывшей жене — «однушку» на проспекте Любимова.
Несмотря на неминуемый снос и переезд, Геннадий с упорством поддерживает участок почти в образцовом состоянии. Трава скошена, грядки прополоты, в теплице зреют помидоры.
— Мне нравится возиться в земле, я без этого не могу, — улыбается хозяин. — Когда дочь была маленькая, держал коз. А за окном был сад. Приезжаю как-то вечером с работы — участок покромсали, деревья выкорчевали. Я знаю, УКС не имел права изымать землю по частям, но в суд обращаться не стал.
