 |
|
Фото предоставлено управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Беларуси
|
“Даже с соседом по комнате о политике решили не говорить…”
– Только без фото и указания фамилии. Идет? – собеседник первым делом оговаривает условия интервью, объясняя такую конспиративность опасениями негативных последствий: – Я слышал, под Ждановкой, это недалеко от нас, уже строят фильтрационный лагерь. То есть, когда Луганск зачистят – то всех, кого они посчитают подозрительными, будут через него пропускать.
И начнется: “А чего, а почему? А ты сам оружия в руки не брал?”. Это первое. Второе – границу-то я, получается, незаконно пересек. За это – административная статья и в лучшем случае – крупный штраф. Да и сам факт обращения о политическом убежище, которое я собираюсь просить, не знаю, как расценят.
Наша беседа проходит в детской игровой комнате центра, куда периодически заглядывают работники учреждения. Сообщают о том, что очередные добровольцы принесли одежду, продукты, предметы личной гигиены. Прерываем беседу, чтобы помочь занести увесистые пакеты.
 |
|
Фото: Руслан Пролесковский
|
 |
 |
Каждый раз после возвращения Георгий следит за тем, чтобы разговор продолжался при плотно закрытой двери:
– Понимаете, у людей разные политические взгляды на то, что там у нас происходит. У нас даже с соседом по комнате нет согласия по этим вопросам. Нет, мы абсолютно корректно друг к другу относимся, но о политике договорились не разговаривать.
Чуть позже довелось пообщаться и с тем соседом, которого упомянул Георгий. Короткого разговора хватило, чтобы понять, о каких разногласиях идет речь. Заметить их несложно даже в лексиконе мужчин – если один употребляет термин “сепаратисты”, второй категорично называет тех же людей не иначе как террористами.
 |
|
Луганск. Фото: inforesist.org
|
Не будите спящего сепаратиста…
Рассказ о том, как развивались события в Луганске, Георгий начинает с зимы:
– У нас там свой Майдан был. Вроде бы даже до столкновений дошло – точно не знаю, поскольку я во всех этих акциях не участвовал ни с одной, ни с другой стороны.
Потом началось антимайдановское движение, создавались отряды противодействия. Его еще пытались выставить, типа собралась кучка дебилов и пытается мутить воду. Но лично я знаю среди антимайдановцев весьма интеллектуальных людей, которые имеют высшее образование, владеют несколькими языками. Кому-то не нравится внешнеполитический курс, кому-то еще что-то – в общем, такая серьезная критика…
Если говорить о настроениях в целом, поначалу был такой сильный всплеск “проянуковичских” настроений, но потом они постепенно сходили на нет. Таких людей, которые его поддерживали, становилось все меньше и меньше. Честно говоря, меня это порадовало, потому что монополизм “Партии регионов” в Донбассе и Януковича в целом по стране просто достал…
Высказывая личное мнение о причинах случившегося далее, Георгий говорит, что сепаратистские настроения в Луганске “дремали” давно:
– Вопрос в том, насколько и в какой форме они выражались, но определенный процент людей давно хотел, чтобы Луганщина отделилась и вступила в состав России. Еще в 1990-е среди них ходили такие разговоры: “А кто вам сказал, что Луганщина это Украина?”. Постепенно такие высказывания прекратились, но, видимо, сами настроения не исчезли, а просто не активировались…
Когда же Януковича свергли, эта тема была возобновлена и раскручена. Начиналось все с захвата – зданий областной администрации, прокуратуры, УВД. Захватят одно учреждение, потом другое. Внутренние войска разгонят, а через некоторое время они снова захватывают. Так постепенно и захватили практически все административные учреждения.
 |
|
Баррикады в Луганске. Фото: paralel-media.com.ua
|
В начале мая украинская армия бомбила Славянск, находящийся примерно в полутораста километрах от Луганска. Среди жителей последнего распространился слух, будто жилые кварталы бомбили без военной необходимости. И это, как считает Георгий, существенно повлияло на жителей Луганска накануне референдума:
– Пророссийские настроения были действительно массовыми, это чувствовалось. Из тех, с кем я общался, за независимость голосовали многие, даже те, которые раньше колебались. Конечно, может быть, по итогам сепаратисты что-то и приписали, но в целом было так. Люди голосовали, палатки прямо на улицах стояли. Такого, чтобы кого-то принуждали, заставляли под дулами автоматов, лично я такого не видел и не слышал.
“К взрывам быстро привыкаешь”
Перестрелки в городе, вспоминает Георгий, происходили еще до начала полномасштабных боевых действий между военными и формированиями сепаратистов. По ночам была слышна стрельба, в том числе из гранатометов. Затем в здание областной государственной администрации попала ракета.
 |
|
Последствия взрыва в здании Луганской ОГА.Фото: news.bigmir.net
|
– Я сидел дома, а это относительно недалеко, и слышу взрыв такой мощный – ба-бах! Вскоре после этого оказался в центре – он был почти пустой, люди стали бояться. До взрыва, пока все только начиналось, шла обычная жизнь – на работу все ходят, кафешки открыты, реклама висит…
Вообще, ко всему этому быстро адаптируешься. Поначалу выстрелы слышишь – инстинктивно падаешь, из дома стараешься не выходить. А потом: раз, два, третий – привыкаешь. Сидим со знакомым у меня в саду – пальба началась где-то рядом. “О, стреляют!” И дальше сидим…
Вот у нас улица относительно короткая, в начале стреляют, гранаты свето-шумовые рвутся, а за моим домом тут же дети как ни в чем не бывало гуляют – родители их даже домой не зовут. Мне кажется, у людей такой шок: они то ли просто не понимали, то ли уже перестали понимать, что происходит. Никто ведь не ждал, что гражданская война начнется…
Милиция, отмечает Георгий, с самого начала вооруженного конфликта заняла нейтральную позицию. Оценив расстановку сил, стражи порядка даже и не пытались противодействовать сепаратистам – как и прежде, занимались лишь обычными уголовниками.
Вместе с патрульными порядок охраняли сотрудники “Беркута”, которые в масках разъезжали по улицам на джипах. Реагировать на какие-то мелкие правонарушения, вроде курения “травки”, милиционеры вообще перестали – из-за нехватки сил и времени.
– По моим наблюдениям, всплеск криминала, конечно, произошел. Идешь, смотришь – хулиганье “отрывается” на охраннике магазина. Кидаются на него, он отталкивает, те опять напирают. Почувствовали безнаказанность и стали очень наглыми.
Маршрутку у нас ограбили. Какие-то люди с автоматами остановили, забрали у пассажиров деньги, драгоценности и ушли. Были это просто уголовники или кто-то из сепаратистов, не знаю. На самом деле отличить и четко отделить бывает сложно.
Обе стороны призывали в свои ряды всех подряд – люди-то всем нужны. Кто-то, может, и по идейным соображениям вступил, а кто-то просто воспользовался ситуацией. Днем – бойцы, а вечером надели маски, и пошли грабить.
Хотя, надо признать, сепаратисты приняли меры, чтобы прекратить торговлю наркотиками. Раньше все это находилось “под милицией” и достаточно свободно продавалось. Кто хотел, всегда знал, где и что можно купить. Торговцев спайсом стали просто ловить и избивать. Милиция, естественно, не вмешивалась. Может, и сами чуть-чуть зашевелились в этом направлении…
 |
|
Фото: tv-geo.ru
|
Ситуация в городе становилась все опаснее, обстрелы участились. Ночью 2 июня разгорелся бой в квартале Мирный – ополченцы атаковали Луганский пограничный отряд.
Трупов на улицах Георгий не видел, но когда пришел в больницу, чтобы встретиться со знакомым – заведующим травматологическим отделением, тот даже не смог выйти:
– Мне сказали, что сегодня он не выходит из операционной – все отделение забито ранеными…
“Ночью я ждал – придут убивать или нет?”
По словам собеседника, принимая решение покинуть город, он почти не колебался. Намерение уехать вызревало еще до описанных событий – найти нормально оплачиваемую работу по специальности медбрата не удавалось.
Многие луганцы уезжали с железнодорожного вокзала в центральную и западную Украину. Те, у кого там не было родственников, могли рассчитывать на помощь жителей спокойных регионов, которые по доброй воле приглашали целые семьи из Донбасса. Однако Георгий решил ехать в Россию.
– Разумеется, всюду есть нормальные, цивилизованные люди, способные принимать любую точку зрения, даже расходящуюся с собственным мнением, и вообще не зацикливаться на этом, – комментирует он свой выбор. – Но вопрос, а как настроены их соседи? Да и вообще, неизвестно, как будут складываться отношения. Может быть, и так, что тем, кто сегодня принял тебя с распростертыми объятиями, завтра что-то не понравится, и тебя просто выгонят. И вообще, вся эта обстановка, атмосфера страха и ненависти – очень сильно напрягала.
Границу с Россией мужчина пересекал пешком через пропускной пункт, который с украинской стороны контролировали ополченцы. Те лишь посмотрели документы и, даже не став проверять вещи, дали зеленый свет.
Дальнейший путь лежал в Москву. Там Георгий собирался обратиться в посольство Нидерландов и попросить убежище. Но, находясь транзитом в Воронеже, он отравился и попал в больницу. Оттуда – в лагерь для беженцев, под который приспособили детский лагерь – двухэтажные корпуса, комнаты для проживания. Здесь уже находились сотни людей из Украины.
– Российская сторона, надо сказать, старается обеспечить условия для беженцев: и медикаменты есть, и питание хорошее, – рассказывает об условиях в лагере Георгий. – Не все, конечно, получается, потому что все делается на ходу. Но главная проблема не в этом.
В лагере у меня произошел конфликт с беженцами из Славянска. Среди них есть такие “повернутые”, кто готов даже между собой выяснять отношения на почве разных взглядов. Притом что все, как говорится, оказались в одной лодке. В разговоре я сказал, что не поддерживаю Евромайдан, но то, что свергли Януковича, – мне нравится. И тут на меня накинулись, стали угрожать: “Мы тебе голову оторвем”.
На самом деле все было очень серьезно, ночью я реально ждал – придут убивать или нет. Это как раз то, о чем я говорил, – вот эта ненависть. Они вбили себе в голову, что я майдановец и все тут.
В лагере я видел много людей, у которых на почве пережитого произошли психотравмы. Сами понимаете: погибшие родственники, разрушенные дома… Для них Янукович, каким бы ни был его режим, ассоциируется прежде всего с мирной жизнью. С тем, что при нем не стреляли и можно было жить в своем доме, спать спокойно и никуда не бежать из страны. А всякие слова о том, что свергать-то его было за что, – воспринимаются неадекватно.
 |
|
Украинские беженцы в одном из воронежских лагерей. Фото: www.infovoronezh.ru
|
“Ночевал в монастырях и у неформалов”
Покинув лагерь, Георгий направился в Беларусь. Доехал до Гомеля, после чего, по собственным словам, некоторое время скитался, оформляя необходимые документы в миграционной службе и дожидаясь, пока освободится место в Центре соцобслуживания.
Неделю ночевал в Свято-Никольском мужском монастыре, затем у новоприобретенных гомельских знакомых. А именно – у ребят-неформалов из молодежной тусовки, которые обычно собираются в сквере имени Громыко на Советской улице и возле расположенного напротив магазина “Аркада”.
– Я просто сам хиппи, вот контркультурная среда и помогла, – улыбается Георгий. – Подошел к ребятам, объяснил ситуацию, те откликнулись, брали к себе на ночлег. Правда, у последнего из тех, кто меня приютил, перед этим был запой, в квартире – просто ужас. Пришлось спать сидя. Но все-таки лучше, чем ночевать на улице.
Вообще люди реагируют по-разному. Кто-то сочувствует, помогает, проявляет участие, но есть и те, которые, по-моему, вообще смеются над нашим горем. Один человек мне заявил, мол, вы в Донбассе свободу не ценили, теперь за нее и платите…
Неприятно поразил еще такой социал-дарвинизм откровенный. Когда ты с торбой бессонную ночь лазишь по городу, все сразу думают, что ты бомж, и такое отношение к тебе пренебрежительное. Не объяснять же каждому, что беженец, которому некуда идти, тоже так выглядит. Вот этот снобизм по отношению к тому, кто на социальной лестнице стоит ниже тебя – так нельзя. Даже у нас в Украине и в России этого как-то меньше.
После нескольких дней проживания в еще одном монастыре – Кормянском – мужчина вернулся в Гомель и поселился в центре, где к тому моменту появилось место.
“Никто на мир не настроен. Жалко”
На вопрос о дальнейших перспективах Георгий отвечает, что возвращаться в Украину, пока там продолжается вооруженное противостояние, не собирается. И пока там не объявят амнистию для тех, кто, как и он, фактически незаконно покинул страну. В планах по-прежнему просить убежища в посольстве Нидерландов.
В конце беседы снова касаемся больной темы – причин событий, которые вынудили его стать беженцем, и личного отношения к тому, что произошло в Украине.
– Я в данной ситуации – абсолютный нейтралист, – свою позицию Георгий подчеркивает на протяжении всего интервью. – Что не понравилось в самом начале событий в Киеве – когда началось это хождение евромайдановцев, антимайдановцев друг к другу и битье морд… Тогда и произошла эскалация, тогда и началась эта гражданская война…
Но у меня самое сильное впечатление последнего времени связано даже не со стрельбой, взрывами, обстрелами. Девятого мая мой знакомый с женой пошли праздновать День Победы. Прикрепили георгиевские ленточки, то же самое сделали их соседи и своим детям-подросткам на одежду повесили. Потом товарищ с супругой отошли, и тут выскочили два каких-то человека с битами и просто стали избивать. Он закричал – на помощь прибежали соседи. Те ребята увидели, что у них тоже ленты, начали их бить. Детей тоже… (Заканчивает фразу дрожащим голосом, долго молчит. – TUT.BY). Не думаю, что это были приезжие, скорее всего, местные националисты. Какой-то процент их же все равно есть, даже если большинство поддерживают идею независимости.
Да, раньше тоже было не все гладко. Но тогда если и боялись высказывать какие-то свои политические взгляды, то в основном из-за притеснений со стороны власть имущих, местных чиновников. Что потом будет невозможно на работу устроиться и так далее. Но открытой вражды в обществе не было, люди как-то учились жить со своими разногласиями. Даже два товарища могли придерживаться разных позиций, однако при этом вместе на рыбалку ходить…
Конечно, бывали всплески, связанные с обострением политической ситуации, однако в целом как-то шла притирка. А потом началось – Майдан, Антимайдан… Такая взаимная ненависть, что могут запросто убить, если думаешь иначе.
А ведь что самое интересное, может быть все по-другому! В апреле, помню, отмечали день рождения на природе. Причем в одной компании собрались и евромайдановцы, поставили желто-голубой флаг, и сторонники независимости – пришел даже парень, который чуть раньше стоял с автоматом у здания СБУ. Все общались, обсуждали, спорили. Но при этом никаких стычек, никто не рвался рвать этот флаг или бить кого-то. И это притом что все были выпившие.
Евромайдановцы, с которыми общался, они тоже недовольны той властью, которая установилась в результате всех этих событий. Мне кажется, что если бы война не началась, то часть тех, кто на Майдане стоял, сейчас бы уже снова в оппозиции были. А сепаратистам знакомым говорил: не нравится вам новая власть, но вы ж можете ей противостоять в рамках единого государства? Вы понимаете, что ведете страну к гражданской войне?
Куда там… Машут шашками – и те, и эти. Никто на мир не настроен. Жалко. Можно ведь по-другому.
 |
|
Луганск. Фото: liveinternet.ru
Читать полностью: http://news.tut.by/society/407081.html |
