После интервью Юрия Дудя с семьей Навальных о Юлии, кажется, стало известно еще меньше, чем было. А также: почему именно сейчас Кремль решил выложить «семейную» серию интервью В. Путина, которое тот еще зимой дал ТАССовцу Андрею Ванденко, но которое тогда было запрещено к показу? А также: обида на Алексея Навального немецкого друга Путина Герхарда Шредера. А также: острый политический спор Ю. Дудя и А. Навального. Гость студии Станислав Белковский.
Видеоверсия программы
Если бы Алексей Навальный был Владимиром Путиным, он бы страшно на нас обиделся и сказал, что мы суем свой гриппозный нос не в свои дела. С нами Станислав Белковский.
Станислав Белковский: Я хочу сказать, что Алексей Навальный нам еще припомнит, ему для этого не надо становиться Владимиром Путиным, которым он отчасти и так является.
Елена Рыковцева:
Когда он припомнит, мы скажем: а мы говорили, что он нам припомнит! Во-первых, мы его поздравляем с тем, что он хорошо говорит, прекрасно говорит и очень много говорит. Мы позавчера говорили о том, что вышло интервью Юрию Дудю, оно настолько любопытно, что мы его еще будем разбирать с идеологической точки зрения, сейчас пока семейная часть. Я сейчас только про семейную, потому что обычно ее припоминает Владимир Путин. Много кому он уже припомнил свою семейную часть.
Станислав Белковский: Ее просто запрещено обсуждать, там припоминать нечего.
Елена Рыковцева: Он припомнил, например, Александру Лебедеву семейную часть, со свадьбой с Алиной Кабаевой. Где сейчас Александр Лебедев? Когда начался разгром Александра Лебедева?
Станислав Белковский: Александра Лебедева никто никогда не громил. Нужно было закрыть газету «Московский корреспондент» и выйти из игры с красивым выражением лица. После чего он прекрасно прибыл в Лондон, его сын, как вы знаете, стал пэром Англии, членом Палаты лордов. Александр Лебедев в шоколаде, он добился того, чего не мог добиться ни один российский элитарий, десантировавшийся в Великобритании. Он интегрировался в британскую элиту, о чем вы говорите.
Елена Рыковцева: Сидит и боится слово сказать.
Станислав Белковский: Он недавно купил долю в сети кофеен.
Елена Рыковцева: Я что, сказала – купить не может? Я сказала – сказать не может.
Станислав Белковский: А кто вам сказал, что он хочет сказать? С возрастом молчать неплохо, необязательно говорить.
Елена Рыковцева: У меня есть аргумент – книга Андрея Солдатова, который ходил к Александру Лебедеву, этому застывшему, перепуганному человеку, и говорил с ним ровно на эти темы.
Станислав Белковский: Он не настолько застывший и перепуганный. То, что он хороший актер, да, правильно.
Елена Рыковцева: Отомстил Путин за все, что называют гриппозностью, за брак с Алиной Кабаевой? Отмстил газете.
Станислав Белковский: Закрыл ее Александр Лебедев, а не Путин. Конечно, Владимир Путин всю жизнь только и думал, как бы мне закрыть газету «Московский корреспондент».
Елена Рыковцева: Конечно, он об этом издании не знал, пока не случился этот скандал. Давайте мы начнем с фрагмента из интервью Алексея и Юлии Навальных Юрию Дудю, точнее, из интервью с Юлией Навальной, которая объясняет Юрию Дудю, кто есть ее папа.
Что было известно о Юлии Навальной до этого интервью? Ровно три факта ее биографии, которые она потом еще перечислит, и эта ссылка на Ксению Собчак, которая в каких-то кулуарах кому-то сказала, что я знаю, кто папа Юлии Навальной – он гэрэушник. И эта история, что папа гэрэушник, в крошечной биографии Юлии Навальной присутствовала несколько лет, никого не смущала, не удручала, никто с ней не спорил. Ну, сплетня со ссылкой на Собчак. Сейчас оказывается, что это неправда, Ксения Собчак сказала, что она эту сплетню не распространяла. Но вдруг появляется человек, с которым Алексей Навальный, очевидно, дружил, его зовут Олег Кашин, и говорит, что все не так, что я знаю, как на самом деле.
Елена Рыковцева:
Из того, что печаталось до этого, публиковалось, из тех полутора заметок, которые мы читали о Юлии Навальной, мы знали три факта из ее биографии, что она окончила институт, что она работала в банке и что она какое-то время работала в бизнесе родителей Алексея Навального. Ничего большего она не добавила в интервью Юрию Дудю.
Елена Рыковцева:
Вот все, что мы знаем о Юлии Навальной. Может быть, этого и достаточно?
Станислав Белковский: Мне – точно да. То есть я не вижу в этом никакого компромата на семейство Навальных. Допустим даже, ее биологический отец был высокопоставленным офицером спецслужб. И что? Это ничего не доказывает и ничего не опровергает.
Елена Рыковцева: Только то, что он не умер, а жив.
Станислав Белковский: В принципе, Олег Кашин, известный журналист, он действительно в определенный период времени был очень близок к Алексею Анатольевичу, считался его доверенным лицом. И даже на митинге на Болотной площади 10 декабря 2011 года, когда Алексей Анатольевич был главной оппозиционной звездой, но не мог выступать, потому что он сидел в спецприемнике, обращение к митингу Навального зачитывал Олег Кашин. Вся эта история говорит только об одном – что Алексей Навальный крайне закрытый и скрытный человек, его открытость несколько обманчива.
Елена Рыковцева: Хорошо, он закрытый человек. Но есть супруга, у которой по идее должна быть мама, бабушка детей. Ничего о своих родственниках Юлия никогда ни слова не говорила.
Станислав Белковский: Тезис о том, что Алексей Навальный является молодой версией Владимира Путина, я сформулировал в сентябре 2013 года, за что прогрессивная общественность готова меня была убить. В том числе и многие нынешние доверенные лица Владимира Путина и Сергея Собянина. Поэтому ничего нового для меня здесь нет. Как Владимир Путин очень деликатно относится к информации о личной и семейной жизни, так и Алексей Навальный, и в этом они тоже близки. Естественно, Навальный намного моложе, красивее и так далее, но в чем-то очень важном они весьма близки.
Елена Рыковцева: То есть вот мой круг – я, жена, дети. Мы знаем, конечно, про брата, поскольку он стал заложником. Но шире – это уже никого не касается.
Станислав Белковский: Скажем так, на сегодняшний день мы не знаем ничего, что таким образом дискредитировало бы политическую деятельность Алексея Анатольевича, кроме одного обстоятельства, что он не является тем открытым рубахой парнем, у которого нет никаких тайн, за которого он себя выдает. Но пока никаких тайн, которые бы опорочили его, мы тоже не выяснили.
Елена Рыковцева: Даже если человек где-то там работал, то дочь за отца точно не отвечает. Вы говорите, что вам ничего этого и неинтересно, и ничего этого и не нужно.
Станислав Белковский: В светском плане, как обывателю мне это интересно, но это не влияет на мое восприятие Навального-политика.
Елена Рыковцева: А его сторонникам тоже не так уж важно, что там шире, чем этот круг, который показывают.
Станислав Белковский: Сторонники Навального – это секта, он Бог, он кумир, они в принципе критически не рассматривают то, что с ним происходит.
Елена Рыковцева: Вчера выяснилось, что Владимир Путин все-таки разрешил, конечно, не он разрешил, наверное, его пресс-служба.
Станислав Белковский: Я более-менее знаю подоплеку этой истории. Это должны были показывать в марте и отменили в связи с введением карантина. Поскольку лично Владимир Владимирович посчитал, что тональность и некоторые элементы содержания этого интервью не соответствуют доминирующим в обществе настроениям.
Елена Рыковцева: Мы посвящали передачу циклу маленьких интервью с Владимиром Путиным, которые делал Андрей Ванденко из ТАСС. Последний выпуск запретили к показу, сказали, что нет, мы его показывать не будем, не время. И вот оно пришло почему-то вчера, через полгода. Почему вчера?
Станислав Белковский: Потому что те обстоятельства, по которым его переносили, исчерпаны, Владимир Владимирович не считает, что это некорректно. Тогда была паника, карантин, такое довольно расслабленное интервью вождя было бы не к месту. Он ведь очень трепетно относится к тому, что о нем подумает русский народ, как ни смешно. Хотя он не боится проиграть выборы – это полная ерунда, он уверен, что он выиграет столько выборов, сколько будет в его жизни. Но все равно он не хочет обижать народ некоторой такой развязанностью. Не хотел тогда, когда нужно было сидеть с насупленным лицом, суровым, говорить: в стране все плохо. Сейчас такого ощущения нет, хотя вроде идет вторая волна ковида. Сергей Собянин уже сделал великое открытие в области вирусологии и эпидемиологии, огласил его, что вторая волна – это когда ты заболеваешь второй раз ковидом, а не что-нибудь другое, как мы думали раньше. Сейчас народ не боится, паники нет, ко дню рождения фильм можно было показать, ничего страшного.
Елена Рыковцева: То есть вы связываете только с тем, что тогда эта тональность не соответствовала паническим настроениям?
Станислав Белковский: Народ был озабочен ковидом, все боялись, не надо было чуть-чуть эпатажный для классического образа Владимира Путина сюжет показывать.
Елена Рыковцева: Мы сейчас покажем этот сюжет, он совершенно замечательный.
Елена Рыковцева:
Станислав, делитесь своими впечатлениями.
Станислав Белковский: Если переводить с путинского на русский, то, чего он не может сказать, естественно, в эфире, он сказал Андрею Ванденко следующее: вы никогда не поймете, что жизнь президента России – это ад, и не дай вам бог когда-нибудь оказаться в этом аду. Дочери Владимира Путина долгие годы должны были отрицать, что они имеют отношение к отцу. Можно ли такое пожелать собственным детям или самому себе? Нет, мне кажется, такого пожелать нельзя никому. Поэтому это действительно ад. И это, собственно, Владимир Путин своими словами описал. Он говорит: да, у меня есть маленькие дети, но я не хочу с ними появляться публично, поскольку они не являются частью моего президентского служения. Я не американский президент или французский, а классический российский монарх, абсолютно закрыт для публики. Это мои дети, это моя частная собственность. Русская политическая традиция, если мы ее проанализируем, предполагает, что всякая демонстрация семейных чувств плохо кончается для правителя. Скажем, кто в ХХ веке так демонстрировал семейную любовь – Николай Второй и Михаил Горбачев.
Елена Рыковцева: Борис Николаевич с Наиной Иосифовной была идеальная любящая пара.
Станислав Белковский: Не было ощущения, что Наина Иосифовна как-то влияет на государственные дела.
Елена Рыковцева: Ее любви к государственным делам замечено не было.
Станислав Белковский: Она существовала в некоем приватном пространстве, а императрица Александра Федоровна, Раиса Максимовна Горбачева не существовали в приватном пространстве, они существовали в том самом публичном пространстве, о котором Владимир Путин и говорит.
Елена Рыковцева: Надежда Константиновна тоже вроде бы занималась общественной деятельностью.
Станислав Белковский: Но она занималась общественной деятельность как партийный товарищ, она скорее была партийным товарищем, чем женой Владимира Ильича.
Елена Рыковцева: Женой была Инесса Арманд.
Станислав Белковский: Разумеется. Поэтому это совершенно другая иерархия ценностей и отношений.
Елена Рыковцева: А тут совпадение общественного деятеля и жены в одном флаконе.
Станислав Белковский: Путин этого не хочет. Я его понимаю. Я лично, хотя я ничтожнейший из смертных, а Владимир Путин величайший из диктаторов, я тоже так считаю, я не афиширую свою личную и семейную жизнь, потому что я не хочу, чтобы это обсуждали, ибо она предназначена для другого.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что если вы ее проафишируете, ее будут обсуждать?
Станислав Белковский: Меня будут терзать этим. А зачем, у меня и так много терзаний. Но при этом я не президент Путин, у меня этих проблем с безопасностью, как у него, нет, я хожу без всякой охраны из вашей студии, что бы я тут ни наговорил. Скорее всего, меня не убьют по одной единственной причине – я как неуловимый ковбой Джо никому не нужен. А Путин нужен всем, от него очень многое зависит, поэтому я прекрасно понимаю его опасения. Он подчеркивает, что у нас нет западной политической культуры, когда семья выносится на передний план. Всегда, когда правители, будь то Николай Второй или Михаил Горбачев, пытались отступать от российской традиции в пользу западной культуры, они терпели очень жестокое поражение.
Елена Рыковцева: Мы про эту безопасность слышим много лет, только возникает вопрос, почему в западной культуре они способны наладить систему безопасности своих семей так, чтобы их не коснулись угрозы?
Станислав Белковский: Потому что гораздо меньше зависят от одного человека. Президент Соединенных Штатов избирается максимум на два срока.
Елена Рыковцева: Рядом Беларусь с Колей, рядом Зеленский со своими детьми.
Станислав Белковский: Зеленский – это не наша традиция, это совершенно особая традиция, это скорее ближе, это попытка имплементировать на восточнославянской почве европейскую традицию. А Александр Григорьевич с Колей – это перебор, это какое-то психическое отклонение, его нарочитая демонстрация Коли, которая станет дорого молодому человеку в психологическом смысле слова, дай бог, чтобы у него все было хорошо. Ясно, что в автократии, в моноцентричном режиме проблема безопасности стоит гораздо острее, потому что нет никаких политических институтов, которые подстраховали бы страну и общество в случае чего. А в демократической системе они есть.
Елена Рыковцева: Подводя итог семейной части нашего разговора, Владимир Путин считает, что это театр, и он нам не нужен, Алексей Навальный тоже так считает. То есть в этом они похожи, что это нам не нужно, наше дело политика, у каждого своя, естественно, а все остальное отвлекает. Мы переходим к последнему сообщению управления МВД на транспорте по Сибирскому федеральному округу. Они ознакомили нас с предварительными результатами своей проверки. Все эти результаты сводятся к тому, чтобы обвинить команду Навального во всех смертных грехах: звонок о минировании омского аэропорта, точнее, поступило письмо электронное, конечно из Германии, а также никаких бутылок в багаже Марии Певчих и Георгия Албурова обнаружено не было. Все, что они нарасследовали, что Мария не хочет с ними общаться, что, конечно, горько, потому что Георгий Албуров говорил, что она готова к общению, но следователи говорят, что ни адвокат, ни ее телефоны не отвечают, и что такой сотрудницы в ФБК никогда не было. Вот все, что они нарасследовали, – это, конечно, смешно, это нечего обсуждать. Посмотрим сюжет, вспомним, кто такой Шредер и почему он обиделся сейчас и на Алексея Навального, и на издание «Бильд», которое взяло у него интервью.
Елена Рыковцева:
Я думаю, что он подает в суд, он обиделся на «Бильд» даже не столько из-за того, что его обвинили, что какие-то тайные деньги получает, а из-за того, что «Бильд» к нему не обратился. Если бы, наверное, Навальный сказал, что он получает тайные деньги, а Шредер бы при этом сказал, что нет, это неправда, наверное, все было бы окей.
Станислав Белковский: Герхард Шредер и Алексей Навальный в этой истории юридически абсолютно чисты. Действительно «Бильд» нарушил журналистскую этику и не обратился ко второй стороне за комментарием. Именно поэтому Герхард Шредер судится с «Бильд», а не с Навальным, который ничего юридически обязывающего не сказал. Он же, как правильно было замечено, сказал, что у него нет доказательств. Поэтому нельзя сказать, что он обиделся. Я думаю, даже суда не будет, будет досудебное соглашение. Что же касается «мальчик на побегушках», то, конечно, это совершенно неправильно описывает психологию отношений Владимира Путина и Герхарда Шредера, скорее он один из его политических отцов. Отцов трое по большому счету – это Анатолий Собчак, который дал старт политической карьере Владимира Владимировича, это Борис Ельцин, который готовил его к президентской миссии, и Герхард Шредер, который объяснил ему очень важную вещь, что в мировой политике не боги горшки обжигают, ты будешь великим президентом России, не надо комплексовать перед западными лидерами. Он дал Владимиру Путину, еще будучи канцлером Германии, много системообразующих советов относительно политики нынешнего российского президента, в частности, именно под влиянием Шредера Владимир Путин решил, что Россия должна в опережающем режиме погасить внешний долг. Это вам могут подтвердить все ключевые российские чиновники того времени, которые были против погашения внешнего долга. То есть российское правительство, кабинет Михаила Касьянова, где Алексей Кудрин, близкий друг Владимира Путина, играл весьма существенную роль как министр финансов, они все считали, что поскольку никто не возвращает долги в современном мире, лучше реструктурировать на 150 лет вперед и дело с концом. Шредер объяснил Путину, что если ты не отдашь внешний долг, который не столь велик, то ты никогда не почувствуешь себя независимым от других стран и лидеров. Путин так и сделал, как сказал ему Шредер. Поэтому он воспринимает Шредера скорее как учителя и старшего товарища, а не мальчика не побегушках. И он скорее обеспечивает ему пенсионный комфорт. Но почему-то забывается один из ключевых факторов взаимодействия Владимира Путина и Герхарда Шредера, что у бывшего канцлера Германии с его бывшей супругой не могло быть детей, Владимир Путин способствовал удочерению их дочери, которую забрали из детского дома в Санкт-Петербурге. Может ли что-либо более тесно сплачивать двух людей, неважно, президентов или грузчиков на овощной базе, чем такого типа события, когда один привел тебе приемного ребенка.
Елена Рыковцева: Это скорее семья даже, не побегушки, а это семья.
Станислав Белковский: Это старший товарищ, он и по возрасту старше, он и по опыту старше. Он не бегает по поручениям Путина, наоборот Владимир Путин дал ему возможность расслабиться на склоне лет.
Елена Рыковцева: Мы посмотрим опрос наших московских прохожих на тему, кого из иностранных знаменитостей вы считаете друзьями Путина.
Елена Рыковцева:
Кого бы вы добавили в этот список?
Станислав Белковский: Я согласен с тем, что друзей в данном случае быть не может, но ближе других, я думаю, к Владимиру Путину из нынешних европейских лидеров канцлер Австрии Себастьян Курц. Неслучайно есть попытка перенести минский формат обсуждения ситуации на Украине в Вену.
Елена Рыковцева: А сербского президента мы сюда не записываем?
Станислав Белковский: Вообще-то ходили слухи, которые мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть, что определенные круги в России были причастны к организации покушения на Александра Вучича, вряд ли тут дружба может существовать. То, что говорила Мария Захарова, представитель МИДа России, оскорбительного про Вучича, вы ведь обратили внимание, что ее не уволили, не оштрафовали.
Елена Рыковцева: Я обратила внимание, что пост, который показался ему оскорбительным, где его изобразили в виде известной звезды в фильме «Основной инстинкт», за него принесли извинения, но он остался. Когда что-то страшное, оскорбительное, это убирается, закрывается. Нет, этот пост прекрасно висит.
Станислав Белковский: Потому что Мария Владимировна сказала и показала, то, что хотел сказать сам Владимир Владимирович Путин, но, естественно, в силу своего статуса и положения не мог. Это уже говорит о том, какие реальные отношения между господами Путиным и Вучичем, что бы они нам ни говорили в политическом пространстве.
Елена Рыковцева: Снова возвращаемся к интервью Юрию Дудю, который, как вы очень хорошо сказали, большой молодец, он не боится, что Алексей будет раздражаться, он не боится с ним спорить, потому что Юрий Дудь авторитет.
Станислав Белковский: Естественно, Алексей Навальный никогда не будет раздражаться в интервью Юрию Дудю, он себя хорошо контролирует. Он не пошел бы на это интервью, если бы собирался там раздражаться, а не потому, что Юрий Дудь какой-то особый авторитет. Алексей Навальный прекрасно программирует такие вещи, он не собирается раздражаться. Ответы у него все заучены – это было видно абсолютно. Раздражаться можно в ситуации какой-то неожиданности, когда ты не знаешь, что тебя спросят, у тебя нет ответа на задаваемый вопрос. В ситуации, когда ты представляешь, что тебя спросят, ты прекрасно знаешь, что ты ответишь, поля для раздражения нет никакого, оно невозможно даже теоретически.
Елена Рыковцева: Юрий Дудь очень долго настаивает на своей точке зрения. Юрий Дудь совершенно очевидным образом не согласен с тем, что Алексей Навальный отстранился от кампании «Нет» по поводу поправок к Конституции. Юрий Дудь считает, что чем больше бы людей сказало «нет» этим поправкам, какими бы фальсифицированными ни были процедуры этого голосования, было бы так лучше. Смотрим этот фрагмент.
Елена Рыковцева:
Разберемся с аргументацией. Алексей пытается объяснить Юрию, почему он не участвовал в кампании, почему ему неважно было, чтобы больше голосов было «нет», а Юрий этого не понимает, по-моему, так до конца и не понял, почему он устранился. Что вы скажете об этом диалоге?
Станислав Белковский: Собственно, Алексей Анатольевич изложил свою собственную точку зрения, которая существовала весной. С точки зрения внутренней логики системы интересов господина Навального она абсолютно убедительна. Потому что все, что в политике делает Алексей Навальный, подчинено одной сверхзадаче – это должно повышать политические акции самого Алексея Навального. Если некий электоральный процесс их повышает, в выборах надо участвовать или в референдуме, не повышает или никак не влияет, не надо участвовать. С его точки зрения плебисцит был бесполезен с точки зрения повышения его акций, поэтому не надо было в нем участвовать.
Елена Рыковцева: Но он этого откровенно сказать не может, конечно, он говорит по-другому. Второй момент этого интервью, который тоже вызвал спор. Юрий подготовился по кандидатам «умного голосования», называет по фамилиям, за кого вы предлагаете людям голоса отдавать. Это не то, что какой-то коммунист, за которого не надо по тому принципу, что он коммунист, нет, это просто кровожадные жуткие люди, за которыми коррупция, «крымнашизм», отвратительное отношение к украинскому конфликту и так далее. Это люди, за которых ни один чистоплотный человек не проголосует. Он называет конкретные фамилии с конкретными биографиями. На что ему говорит Навальный: они все будут плохие, они все в этом списке не хороши, все, кого допускают, плохи. Поэтому неважно какой он, лишь бы не «Единая Россия». Что вы думаете об этом?
Станислав Белковский: Опять же с точки зрения логики и интересов Алексея Навального все правильно. Если не пытаться совершать классическую ошибку аналитика и пытаться поставить свою голову на чужие плечи, на плечи объекта анализа, то все абсолютно объяснимо. «Умное голосование» просто неправильно называется, оно должно называться голосованием отвращения. Владимир Путин в начале своего правления, во многом и по сей день эксплуатирует энергию ресентимента, то есть мести народа за неудачи прежних лет. Например, за унижение 90-х годов, когда наша страна из великой империи, пусть и тоталитарной с нищим населением, превратилась в страну третьего мира. Мы дети поражения, как говорил один политик в конце 90-х годов. То же самое Алексей Анатольевич, он эксплуатирует энергию ресентимента неприятия нынешних элит. Философия ресентимента сводится к следующему: мы поддержим кого угодно, только не официального представителя власти. Кто угодно, только не вы – это основной смысловой стержень ресентимента как такового. Это Алексей Анатольевич и предлагает в качестве продукта, поскольку он работает с этой энергией, она его напитывает. Это его территория, его топливо политическое.
Елена Рыковцева: А вы что думаете, когда у вас в бюллетене такое кровожадное существо, описанное Юрием, и единорос?
Станислав Белковский: Я очень редко хожу на выборы, поскольку я считаю, что от их результатов редко что зависит. Но если я уже приду на участок, я постараюсь собрать информацию о личных качествах тех или иных людей. То есть не о том, какие бренды на них навешаны, а кто они на самом деле. Как это ни смешно, хорошие люди бывают и в «Единой России», много плохих людей в оппозиции есть, с которыми бы я никогда не стал иметь ничего общего. Поэтому это выбор именно личности, а не принадлежности ее к какому-то лагерю. Но еще раз говорю, поскольку от выборов в современной России очень мало чего зависит, я как физическое лицо, как простой гражданин России, как правило, считаю пустой тратой времени участие в них.
Елена Рыковцева: То есть сам по себе бренд «Единая Россия» вы не считаете таким кровавым преступлением. То есть вы считаете, что если на человеке нет этого бренда, но за ним действительно кровавые преступления, то лучше уж за этот бренд.
Станислав Белковский: Если я вижу основания голосовать за какого-то человека в личном плане, если есть какие-то личные достоинства, я за него проголосую. Но Алексей Анатольевич так поступать не может, потому что он должен культивировать ресентимент и оседлать энергию ресентимента. «Умное голосование» по Навальному полностью отвечает этой задаче.
Елена Рыковцева: Пока мы разговаривали, я следила за Телеграмом Алексея Навального. Он продолжает жестко разоблачать проверку управления МВД на транспорте, и все, что связано с Марией Певчих, он возмущается и говорит, чего стоит их проверка. Но он пока ничего не говорил по поводу заявлений Олега Кашина, касающихся биографии Юлии Навальной.
Станислав Белковский: Я думаю, он проигнорирует эти заявления, поскольку Алексей Анатольевич не любит обсуждать тематику, которая может повернуться для него невыигрышно.
Елена Рыковцева: А она может повернуться невыигрышно, если это окажется правдой?
Станислав Белковский: Пока ничего не случилось. Все эти истории показывают, что Алексей Анатольевич, его ФБК – это очень закрытые и непроницаемые структуры, а не такие образцы открытости, как они сами про себя говорили. Но ничего страшного пока мы про них не узнали.
Елена Рыковцева: Как говорят, лишь бы людям нравилось, лишь бы его сторонники были довольны.
автор: Елена Рыковцева
Поддержать «Спасём Страну»
bitcoin:
bc1qh4gngzs6488zjsfkuc7nuuja8kaggn8ulzl3uy
размещение и прочие услуги : admin@spasemstranu.com