Депутаты Палаты представителей Национального собрания 6 мая одобрили резонансный декрет президента № 3 «О предупреждении социального иждивенчества».
Как отметила, представляя документ, министр труда и социальной защиты Марианна Щеткина, декрет «говорит о социальной ответственности граждан за финансирование государственных расходов». «Не надо навешивать ярлыки «тунеядцы». Человек добровольно говорит, что не участвовал в расходах и заплатил определенную сумму. Он такой же гражданин, как и все», — подчеркнула министр.
Одной из целей декрета Щеткина назвала легализацию трудовой деятельности. «Речь не идет о том, чтобы наполнить бюджет деньгами. Речь идет о том, чтобы человек участвовал в финансировании государственных расходов», — утверждает она.
Министр также сообщила, что будет проводиться мониторинг обращений граждан по декрету. «Пока работа носила, скорее, разъяснительный характер. Конструктивных предложений не поступало», — отметила она.
По словам Щеткиной, декрет уже дает положительный эффект: за первый квартал в службы занятости обратилось более 16 тысяч длительно неработающих граждан, сообщает «БелаПАН» .
Напомним, согласно декрету граждане Беларуси, а также постоянно проживающие в стране иностранные граждане и лица без гражданства, которые не участвуют в финансировании госрасходов или участвуют в таком финансировании менее 183 календарных дней в году, должны уплачивать сбор в 20 базовых величин (сегодня это 3 млн. 600 тыс. рублей).
По оценкам экспертов, сегодня насчитывается около 400 тысяч человек, которых власти могут отнести к «социальным иждивенцам».
Декрет вызвал неоднозначное отношение в обществе и острую критику со стороны независимых экспертов, которые назвали его «классическим примером использования принудительного труда».
Аналитики также предупреждают о серьезных издержках исполнения декрета — по их оценкам, затраты на работу чиновников и милиции будут больше, чем поступит средств от самого взимания сбора.
Кроме того, есть опасение, что власти могут применять положения декрета в отношении активистов гражданского общества как еще один элемент воздействия на тех, кто не согласен с властью.