Депутаты Палаты представителей Национального собрания 6 мая одобрили резонансный декрет президента № 3 “О предупреждении социального иждивенчества”.
Как отметила, представляя документ, министр труда и социальной защиты Марианна Щеткина, декрет “говорит о социальной ответственности граждан за финансирование государственных расходов”. “Не надо навешивать ярлыки “тунеядцы”. Человек добровольно говорит, что не участвовал в расходах и заплатил определенную сумму. Он такой же гражданин, как и все”, — подчеркнула министр.
Одной из целей декрета Щеткина назвала легализацию трудовой деятельности. “Речь не идет о том, чтобы наполнить бюджет деньгами. Речь идет о том, чтобы человек участвовал в финансировании государственных расходов”, — утверждает она.
Министр также сообщила, что будет проводиться мониторинг обращений граждан по декрету. “Пока работа носила, скорее, разъяснительный характер. Конструктивных предложений не поступало”, — отметила она.
По словам Щеткиной, декрет уже дает положительный эффект: за первый квартал в службы занятости обратилось более 16 тысяч длительно неработающих граждан, сообщает “БелаПАН” .
Напомним, согласно декрету граждане Беларуси, а также постоянно проживающие в стране иностранные граждане и лица без гражданства, которые не участвуют в финансировании госрасходов или участвуют в таком финансировании менее 183 календарных дней в году, должны уплачивать сбор в 20 базовых величин (сегодня это 3 млн. 600 тыс. рублей).
По оценкам экспертов, сегодня насчитывается около 400 тысяч человек, которых власти могут отнести к “социальным иждивенцам”.
Декрет вызвал неоднозначное отношение в обществе и острую критику со стороны независимых экспертов, которые назвали его “классическим примером использования принудительного труда”.
Аналитики также предупреждают о серьезных издержках исполнения декрета — по их оценкам, затраты на работу чиновников и милиции будут больше, чем поступит средств от самого взимания сбора.
Кроме того, есть опасение, что власти могут применять положения декрета в отношении активистов гражданского общества как еще один элемент воздействия на тех, кто не согласен с властью.
