Ты социально опасная мама, если заработка едва хватает на то, чтобы концы с концами свести
Вот уже шестой месяц 14-летний подросток Захар Червяков живет в детском доме Витебска по улице Свидинского. У подростка полтора года назад умер папа, но мама, Татьяна Червякова, приходит к сыну каждый день после работы, стараясь и внимание уделить, и чем-то вкусным порадовать. Почему так произошло, что мальчик из вполне благополучной (пусть и неполной) семьи оказался на государственном попечении, почему его забрали в детский дом.
В этом доме живет семья Червяковых. Фото Евгения Москвина
Вот, что рассказала нам Татьяна Сергеевна:
Неприятности начались, когда заболел муж. Поставили диагноз: варикозное расширение вен пищевода. В мае 2015 года сделали операцию. Но уже через несколько дней муж умер дома от потери крови. В двух шагах от нас (Червяковы живут в доме №43а по проспекту Фрунзе) находится больница скорой помощи. Но когда врачи приехали, было поздно.
С трудом перенесла потерю близкого человека, очень меня поддерживал Захар, он для меня не только мой ребенок, но и близкий друг. А в январе 2016 года очередная беда нагрянула: пришли сотрудники «Витебскэнерго» с проверкой счетчиков. И выяснилось, что у нас стоят жучки. Выписали штраф на 15 800 000 рублей старыми. Откуда жучки появились? Предполагаю, что их установил муж, когда нам за неуплату отключили электричество. Супруг болел, много средств уходило на лекарства, за коммуналку всегда он платил. После смерти мужа я оплачивала счета за электричество, но никогда не смотрела показания счетчика, когда за 50 Квт деньги дам, когда за 100.
Проверяющие отключили электричество в квартире Червяковых. Заплатить большой штраф Татьяна не могла. На тот момент она не была трудоустроена официально. Нашла работу продавца на Полоцком рынке, сперва оформили по договору подряда, а потом уже официально. Так что картина вырисовывалась печальная: свет отключили, денег на оплату штрафа нет, заработка едва хватает на то, чтобы концы с концами свести.
Татьяна Сергеевна очень скучает по Захару. Фото Евгения Москвина
Получается, что моя задолженность за свет и стала первопричиной того, что ребенка забрали в детский дом, – говорит Татьяна, – нашу семью внесли в список социально опасных. И уже в мае 2016 года состоялся суд, на котором было вынесено решение передать Захара на государственное обеспечение. О том, что у меня забрали сына, узнал начальник. И с Полоцкого рынка пришлось уйти. Как обязанному лицу, мне в центре занятости сразу нашли работу, устроили санитаркой в поликлинику №2 на Марковщине. В новом коллективе отнеслись с опаской. Ждали, что я с аванса или получки непременно уйду в загул. Ведь в постановлении суда как раз и написано, что я злоупотребляю спиртным, что меня соседи неоднократно видели нетрезвой. Не могу понять, когда такое было. На учете у нарколога я не состояла никогда, есть соответствующая справка из наркологического диспансера. По суду ранее не привлекалась. Обвинили еще в невыполнении санитарно-гигиенических норм: когда приходила комиссия из опеки, у меня был беспорядок на кухне и пыль на полке. Это преступление? Тем более, что в трехкомнатной квартире, где мы с Захаром прописаны, живет еще и мой брат. У нас разделены лицевые счета, каждый сам оплачивает коммуналку. Кухня, прихожая, ванная и туалет считаются местами общего пользования. А на своей территории я хозяйка. В холодильнике у меня всегда были самые свежие продукты, сын не голодал.
Компьютер тоскует без Захара. Фото Евгения Москвина
После того, как суд постановил забрать ребенка в детский дом, был наложен арест на имущество Татьяны. Не может она теперь снять с банковской карты пенсию по потере кормильца, что назначили Захару после смерти отца.
Из моей крошечной зарплаты в 268 рублей удерживается 213 за содержание Захара вдетском доме, – объясняет Татьяна, – а ведь еще нужно находить средства и на одежду-обувь, из которой подростки быстро вырастают, и на какие-то сладости-фрукты, чтобы побаловать ребенка. Я стараюсь ему и приготовить что-то мясное, он очень любит котлеты. Ребенок мой занимается профессионально футболом, на тренировке набегается, а ему нужно калорийное питание для восстановления сил. С электричеством я проблему решила, провела удлинитель от соседей, которые в своей квартире практически не живут. И оплачиваю счета по электроэнергии регулярно. Я хочу найти себе еще вторую работу, но как это сделать с паспортом, в котором стоит штамп декрета №18? Кручусь, верчусь, пытаюсь постоянно где-то еще взять подработку. Все для ребенка. Скоро на работу придется пешком ходить, с деньгами очень плохо. Прихожу на комиссии и слышу: мы Вам ребенка не вернем, Вы штраф не заплатили, электричества в квартире нет. Прошу только: дайте мне хоть возможность выплатить в рассрочку, все отдам. Но меня не слышат.
Татьяна смахивает с лица слезы. Она очень скучает по любимому сыну Захару.
Попросила у него прощения за то, что оказался в приюте. И услышала: мама, ты ни в чем не виновата! – вздыхает женщина. – И действительно, в чем? В том, что я не разобралась после смерти мужа с оплатой за электричество? Я не знала, что у нас в счетчике жучки. Но я ведь готова заплатить штраф. Только верните мне ребенка!
После ноябрьских праздников Татьяне предстоит еще один поход в суд. Судьба Захара должна решиться: либо его вернут матери (во что женщина искренне верит), либо Татьяну лишат родительских прав, и мальчик останется в детском доме. Забрать его оттуда будет гораздо сложнее.