From sugar beets to banking || Rusagro’s Rise as a Russian Conglomerate

От сахарной свеклы до банковского дела || Подъем Русагро как российского конгломерата

 

 

Русагро – один из крупнейших агропромышленных холдингов России, занимающийся в основном сахаром, нефтью и сельскохозяйственными угодьями. Основатель Русагро, Вадим Мошкович, начав в качестве посредника для производителей и трейдеров сахара в странах бывшего Советского Союза, быстро воспользовался вниманием к возможностям и связям с устоявшимися и растущими бизнесменами по всему региону, чтобы вырастить Русагро в крупную силу в сельскохозяйственном секторе России. Сам Мошкович прошел путь от биржевого работника низкого уровня до члена элитного клуба российских миллиардеров и сенатора. Он осторожно находил сильных союзников в Кремле и в таких влиятельных кругах, как Сбербанк, для продвижения интересов своих или своих компаний, удерживая вокруг себя один и тот же сплоченный круг лоялистов на протяжении десятилетий. В конце концов, Мошкович заинтересован в прибыли, и хотя Русагро было его опорой на протяжении более 15 лет, он хочет либо продолжить расширение его деятельности в России и странах бывшего Советского Союза, либо начать продавать его – если цена будет снижена. право.

 

Краткая история

Как один из крупнейших агропромышленных холдингов России, Русагро имеет доли участия в более чем 35 фермерских хозяйствах, семи сахарных заводах, восьми региональных торговых филиалах, масличном, а также в молочных и свиноводческих активах. Компания «Русагро», член Союза сахаропроизводителей России, известна в основном своим сахаром, фасованным маргарином и майонезом, которые производятся через 35 дочерних предприятий под такими известными российскими брендами, как «Щедрое лето», «Чайковский», «Хороший» и «Брауни». Основная часть переработки масличных и жиров Русагро производится в Екатеринбурге, а сахарные, растениеводческие и свинофермы Русагро расположены в Белгородской, Тамбовской и Воронежской областях. В целом Русагро контролирует примерно 360 000 гектаров (1400 квадратных миль) земли.

 

Русагро было основано в 1995 году как посредник между украинскими производителями и производителями сахара и российскими кондитерскими компаниями. После распада Советского Союза и Россия, и Украина входили в число 15 крупнейших производителей сахара в мире, но их промышленность приходила в упадок из-за плохой логистики, неустойчивых поставок сырья и отсутствия финансирования во время постсоветского экономического спада. До осени производство сахара было частью государственного агробизнеса, который жестко контролировался. После падения без организации и поддержки государства почти все сельскохозяйственные предприятия были уничтожены.

 

Несмотря на это, спрос на сахар быстро увеличивался, поскольку кондитерские и связанные с ними предприятия продолжали процветать, а западные предприятия начали наводнять страны бывшего Советского Союза. Но производство сахара требовало значительных инвестиций, не обещающих быстрой окупаемости. В качестве временной меры для удовлетворения спроса на сахар Россия начала импортировать его из Казахстана, Белоруссии и, прежде всего, из Украины – не то чтобы сахаропроизводящие отрасли других бывших советских республик были в хорошем состоянии.

 

Воспользовавшись беспорядками после распада Советского Союза, был работник Московской товарной биржи Вадим Мошкович. Работа Мошковича на бирже позволила ему наладить отношения с торговцами по всей России и другим бывшим советским республикам и увидеть невероятные возможности в секторах экономики, которые раньше принадлежали советскому государству, но теперь никому не принадлежали. Мошкович начал с создания компании под названием Augur Estate в 1992 году вместе со своим близким другом Сергеем Кириленко, с идеей забрать землю и дома в Белгородской области, иногда без денег на так называемые «покупки».

 

Это было обычным явлением после распада Советского Союза. Многие (если не большинство) сегодняшних олигархов происходили из среднего или низшего класса и не стеснялись забирать участки земли или активы, которые раньше принадлежали государству, при этом никто не знал, кому что принадлежит во время хаотического кризиса.

 

Осваивая земли в Белгородской области, которая была одним из крупнейших сахаропроизводящих регионов в Советской России, Мошкович увидел невероятный спрос на сахар. Он основал Сахарную торговую компанию, позже известную как Русагро, чтобы контролировать импорт сахара из украинских регионов для поставок на российские кондитерские компании, такие как Красный Октябрь, Бабаевский, Рот Фронт (Красный Фронт), Ульяновск и Чебоксары. .

 

В то время Мошкович смог заключить сделки с двумя восходящими украинскими олигархами еврейского происхождения, которые захватили производство сахара в своей стране. Этими украинскими олигархами были Виктор Медведчук и Григорий Суркис. Мошкович не был близким другом украинцев, которые быстро стали двумя самыми известными политическими деятелями страны. Вместо этого он играл на их общем еврейском наследии, чтобы внедрить его и свою новую компанию по торговле сахаром в украинскую систему.

 

Участвуя в бесчисленных коммерческих предприятиях, в том числе в его фирме по недвижимости Augur Estate и Sugar Trading Company, Мошкович быстро приобрел достаточно капитала, чтобы начать работать на рынке сахара-сырца (сахарной свеклы), а не просто в качестве брокера. В 1997 году компания Sugar Trading – переименована в «Русагро» – приобрела производственно-торговую фирму «Агроинтер» в Белгороде и начала выращивать сахарную свеклу. В том же году «Русагро» приобрело Ржевский сахарный завод в Белгороде. Эти производственные предприятия находились в серьезном аварийном состоянии и с момента распада Советского Союза производились в недостаточном объеме.

 

Другие производители сахара с Запада уже пытались перебраться в Россию, и Мошкович создал с ними совместные предприятия, чтобы изучить бизнес. В 1998 году Русагро в сотрудничестве с французской компанией Deleplanque & Cie модернизировали производство на сахарном заводе Валуйкисахар в Белгороде. Оттуда Русагро начало собирать участки земли для выращивания сахарной свеклы и строительства сахарных заводов, расширившись по всей Белгородской области, а также в Ростове, Воронеже и Краснодаре. В том же году Русагро расширило свою деятельность на рынки зерна и подсолнечника, в основном в Екатеринбурге. Хотя у компании не было опыта работы на этих рынках, она приобрела два завода по производству пищевого масла и четыре завода по экстракции растительного масла.

К 1999 году Русагро входило в тройку крупнейших производителей сахара в России, занимая 19 процентов рынка. Русагро начало регулярные поставки сахара в 50 территорий России и около 20 кондитерских фабрик. Помимо Deleplanque & Cie, она также начала сотрудничать с другими иностранными фирмами, такими как американская компания Cargill, занимающаяся производством пищевых продуктов. Русагро инвестировало значительные средства в свои фермы и предприятия, утверждая, что только на своих сельскохозяйственных землях ежегодно инвестирует 500 000 долларов – сумма, эквивалентная 50 процентам всей федеральной помощи фермам.

В 2005 году Русагро превратилось в один из самых известных сельскохозяйственных предприятий России, и его владелец Мошкович рассматривал возможность продажи части, если не всей компании. Продовольственными и сельскохозяйственными предприятиями, выразившими заинтересованность в покупке компании, были Bunge, Cargill и Louis Dreyfus.

 

Но 2005 год был также годом, когда российское правительство начало подавлять продажу своих самых важных и стратегических компаний всем, кто не поддерживает Кремль, особенно иностранным фирмам. Россия начала экономическую консолидацию под руководством тогдашнего президента России Владимира Путина. Многие иностранные группы в банковском деле, энергетике, производстве, металлургии, недвижимости и телекоммуникациях были изгнаны из страны. Не желая идти против воли Кремля, Мошкович отказался от идеи продать “Русагро” иностранной фирме. Большинство крупнейших фирм в России также были реорганизованы, чтобы у Кремля были лоялисты, управляющие российской экономикой и российским бизнесом. На этом фронте Мошковичу не пришлось беспокоиться, поскольку его связи с Кремлем стали углубляться, что помогло защитить его интересы и Русагро (подробнее об этом ниже).

 

С 2005 года «Русагро» продолжало процветать даже в условиях мирового финансового кризиса, начавшегося в 2008 году. В то же время Мошкович рассматривал возможность еще раз продать часть «Русагро», поскольку он постоянно стремится продавать на более высоких рынках. Однако запланированное IPO Мошковича, намеченное на 2010 г., было внезапно отменено по финансовым и политическим причинам (подробнее об этом ниже).

Структура и собственность

Русагро – зонтичная компания, состоящая из следующих трех филиалов, каждое из которых имеет ряд дочерних компаний и частей:

Общество с ограниченной ответственностью (ООО) «Группа Русагро» состоит из шести предприятий пищевой промышленности, 38 сельскохозяйственных компаний в Белгородской, Тамбовской и Воронежской областях, восьми региональных сбытовых филиалов и управляющей компании в Москве.

ООО «Русагро Центр» – действующий филиал, производящий сахар и разрабатывающий долгосрочные планы сахарного бизнеса.

ООО «Агрокомпания Русагро» – операционная компания, занимающаяся сельскохозяйственным бизнесом, в основном, растительным маслом.

Право собственности на «Русагро» постоянно меняется и является одним из наиболее секретных аспектов бизнеса. Одно можно сказать наверняка относительно собственности Русагро, так это причастность, так или иначе, основателя Вадима Мошковича.

В 1990-е годы Мошкович владел 81% “Русагро”, а его партнер Сергей Кириленко владел 19%. В период с 2004 по 2005 год Русагро сообщало, что доля Мошковича в компании упала до 62 процентов, при этом 19 процентов акций достались сомнительной испанской офшорной фирме Montblanc, которая, как сообщается, была холдинговой компанией Мошковича (это не подтверждено). В этот момент Мошкович и Кириленко начали обменивать свои акции и вкладывать их на зарубежные счета за кулисами, не оставляя никаких записей о том, кому принадлежали офшорные фирмы.

Согласно последним публичным данным Русагро, Мошковичу принадлежит 62 процента акций Русагро, его жене Наталье Быковской принадлежит 1 процент, его бывшему партнеру Кириленко принадлежит 19 процентов, а Сбербанку принадлежат оставшиеся 18 процентов. Однако, согласно разбивке акций, приведенной при подаче заявки «Русагро» на IPO в 2010 году, Мошковичу принадлежало 94 процента, Быковскому – 1 процент, а Сбербанку – оставшиеся 5 процентов. Еще один сдвиг в акциях произошел после того, как IPO было одобрено, но до того, как оно состоялось, когда все, кроме одного процента акций Русагро, ушли под контроль двух теневых фирм на Кипре.

Распутывая паутину переводов акций Русагро в марте, становится ясно, что две новые компании приобрели большую часть акций. По данным Федеральной службы по финансовым рынкам, в этом месяце компания по управлению ценными бумагами TrastAktiv и холдинговая компания Matchzone заняли 68,1 и 30,1 процента акций Русагро соответственно. Оставшийся 1 процент “Русагро” напрямую принадлежал жене Мошковича Наталье Быковской. После дальнейшего расследования TrastAktiv также принадлежит Быковскому, а Matchzone принадлежит Мошковичу, и оба управляют фирмами с Кипра, оффшорного налогового убежища.

Это вывело 100% акций Русагро из России – и из-под влияния Сбербанка. Мошкович хотел продать акции через IPO, чтобы получить большие прибыли для иностранных – надеюсь, западных – фирм. Но пока акции находились внутри России, Мошкович считал, что Сбербанк может оказать давление на акционеров Русагро, чтобы они сохранили свою долю в компании. Итак, Мошкович перевел 99 процентов акций кипрским компаниям, у которых были загадочные владельцы. Интересно, что Сбербанк не оспаривал передачу акций. Это связано с тем, что Сбербанк планировал выкупить собственные акции для листинга IPO, чтобы полностью владеть частью Русагро, вместо того, чтобы поддерживать личную сделку с Мошковичем для постоянного обмена акциями.

Отношения со Сбербанком

У Сбербанка и Русагро особые отношения. Сбербанк – крупнейший кредитор Русагро, на долю которого приходится 90 процентов ссудного портфеля группы. Сбербанк также регулярно приобретает акции компании. В начале 2009 года ей принадлежало 50 процентов акций головной компании Русагро, и даже когда Мошкович испытывал финансовые затруднения, Сбербанк вмешался и приобрел 95 процентов акций Русагро, пока Мошкович не смог снова встать на ноги.

 

У Русагро есть частное соглашение со Сбербанком через его руководителя Сергея Игнатаева, которое позволяет передавать свои собственные акции или акции Мошковича, когда это необходимо, что обеспечивает плавное движение акций между двумя группами. Мошкович обычно обменивает акции на кредиты со Сбербанком, чтобы получить средства для других своих компаний и проектов.

 

Со своей стороны Сбербанк рассматривает все акции Русагро, доступные для его собственной покупки или получения, в качестве обеспечения кредита. Когда Русагро рассматривал возможность IPO в начале 2010 года, Сбербанк рассматривал возможность получения контроля над компанией по дисконтированному листингу, но IPO было внезапно закрыто до того, как оно началось, и акции Русагро, казалось, снова исчезли из собственности в России (подробнее об этом ниже ).

Доска

Помимо изменения акций, Русагро также столкнулось с перестановкой в ​​совете директоров Русагро, куда были приглашены два иностранца – финский король молочной промышленности Ларс Гарри Салонахо, который руководил как Valio, так и Unimilk, и Маркус Джеймс Родс, британский финансист, который был входит в состав правления одной из крупнейших молочных компаний Европы «Вимм Билль Данн». Помимо Салонахо и Родса, в совет директоров Русагро входят:

 

Вадим Мошкович, основатель Русагро

Николай Мошкович, отец Вадима Мошковича

Наталья Быковская, жена Мошковича и соучредитель Русагро

Михаил Маликов, близкий друг Мошковича, занимавший пост топ-менеджера Augur Estate Мошковича.

 

Иностранцы были приглашены в совет директоров еще до того, как Русагро планировало провести IPO, чтобы узаконить Русагро с точки зрения международных стандартов ведения бизнеса, продемонстрировать разнообразие и глубину опыта и привлечь иностранный интерес к компании.

IPO

«Русагро» планировало провести IPO на российских биржах РТС и ММВБ в мае – план, от которого Мошкович отказался всего за несколько недель до этого. План Мошковича состоял в том, чтобы привлечь от 250 до 300 миллионов долларов с помощью IPO на Лондонской фондовой бирже. За этим процессом наблюдали Renaissance Capital, Альфа-банк, Credit Suisse и Тройка Диалог. Надзорные фирмы оценили “Русагро” примерно в 1 миллиард долларов. По словам этих фирм, на момент листинга все акции были выведены из Сбербанка и строго принадлежали Мошковичу и его жене Быковской. В ходе IPO было бы размещено около 20-30% акций Русагро, принадлежащих Matchzone Holding Мошковича.

Мошкович не использовал IPO для погашения долга, поскольку у Русагро был относительно свободный долг. Вместо этого Мошкович готовился использовать половину собранных средств для своих более личных предприятий за пределами Русагро, а другую половину – для Русагро для дальнейшей модернизации и расширения производственных процессов и обеспечения подушки безопасности в случае дальнейшего ухудшения финансовой ситуации в стране. Для Мошковича это было чистой прибылью.

 

Российские СМИ сообщают, что многие группы (особенно иностранные) проявили большой интерес к предстоящему IPO Русагро, и это приводит к другой истории, объясняющей, почему компания отменила листинг.

 

Официальная версия, продвигаемая “Русагро” и аналитиками рынка, состояла в том, что Мошкович пересмотрел IPO после того, как увидел, что IPO нескольких сопоставимых российских компаний не принесли желаемой выручки, а также продолжающееся падение в апреле на обоих фондовых рынках. По мере приближения IPO стало очевидно, что листинг предоставит покупателям 15-процентную скидку до нижней границы цены размещения акций. Мошкович отказался от размещения Русагро с дисконтом и почувствовал, что у него есть время дождаться более благоприятных рыночных условий.

 

Эта причина казалась правдоподобной в то время, когда многие российские компании откладывали свои IPO из-за колебаний мирового рынка. Более 30 крупных российских компаний планировали наводнить внутренние и международные рынки листингами акций в 2010 году после денежной засухи во время первой за десятилетие рецессии в стране. Но многие прошедшие листинги российских компаний, таких как УралХим, Русское море и Русал, не пользовались спросом.

 

Но, похоже, была другая, более личная причина, по которой Мошкович отказался от своих планов IPO.

Сбербанк, давний сторонник Русагро, рассматривал IPO как возможность приобрести акции Русагро, которые не были частью какой-то личной сделки с Мошковичем, но могли фактически напрямую принадлежать Сбербанку. Дело было не в разрыве личных отношений Сбербанка с Мошковичем, а в том, что во время финансового кризиса они увидели возможность приобрести некоторые прибыльные активы по всей России, такие как Русагро.

 

Сбербанк не скрывал своей заинтересованности в акциях “Русагро”, заявляя, что выкупит только 10% акций. Однако источники изнутри говорят, что Сбербанк действительно хотел выкупить все 30 процентов, предложенных в листинге, через другие свои фирмы и дочерние компании. Мало того, что тогда у Сбербанка была бы прочная доля в Русагро, которую нельзя было обменять по прихоти Мошковича, но Сбербанк также получил бы эти акции со значительной скидкой. Мошкович, в свою очередь, опасался, что он потеряет свои рычаги воздействия на Сбербанк. Не имея возможности использовать свои личные отношения со Сбербанком для собственной выгоды, когда это было необходимо, Мошкович запаниковал.

 

Теперь, когда IPO было отменено, ходили разговоры о том, что отношения по обмену акциями между Сбербанком и Мошковичем возобновятся, когда это будет необходимо, хотя Сбербанк не был доволен отменой IPO.

Вадим Мошкович

Вадим Мошкович, основатель, владелец и лицо, принимающее решения в «Русагро», родился в Москве в 1967 году. Он учился в Московском институте электроники и автоматики, чтобы стать радиотехником, но вскоре после его окончания перешел на работу в Московский товарный завод. Биржа, где он стал свидетелем экономических потрясений, вызванных распадом Советского Союза. Работая на бирже, Мошкович смог наладить стратегические отношения с уходящими советскими бизнесменами, многообещающими российскими бизнесменами и новыми иностранными группами, приходящими в регион. Работа внутри биржи также дала Мошковичу инсайдерскую возможность увидеть бизнес, землю и другие активы, которые остались незамеченными, как это было во время постсоветских потрясений.

 

В то время Россия и другие бывшие советские государства составляли мировой «Дикий Запад» с точки зрения закона, этики, порядка и коммерции, и только самые безжалостные, хитрые или гибкие предприниматели могли получить прибыль. Мошкович попал в последнюю категорию. Он был чем-то вроде человека эпохи Возрождения, как и многие русские из низшего и среднего класса, которые впоследствии стали невероятно богатыми олигархами.

 

В 1992 году он начал с товарища по бирже Сергея Кириленко с продажи квартир, права собственности на которые не поддавались проверке, в рамках его недавно созданной фирмы по недвижимости Augur Estate. Мошкович также начал продавать нефть на том, что считалось черным рынком, но торговля на черном рынке была обычной деловой практикой в ​​те дни. Он также попытался создать фирму по торговле водкой под названием White Eagle. Мошкович оказался талантливым в распознавании деловых возможностей.

 

 

В 1995 году амбициозный оппортунист начал действовать в качестве посредника в бизнесе по торговле сахаром, переправляя сахар из Украины в Россию, чтобы снабжать все еще работающие российские кондитерские компании. Собственная промышленность по производству сахара в России находилась в аварийном состоянии, поэтому Мошковичу пришлось пересечь границу с Украиной, чтобы найти поставки для российских кондитерских компаний. Мошкович смог использовать свое еврейское наследие для заключения прибыльных торговых сделок с украинскими бизнесменами-евреями, такими как Виктор Медведчук и Григорий Суркис, для производства сахарной свеклы в восточных частях страны. Мошкович был осторожен, чтобы не быть вовлеченным в политику, окружающую этих двух восходящих украинских олигархов, и был в состоянии поддерживать краткие, в основном деловые отношения, ради собственной денежной выгоды.

 

Деньги, которые он смог собрать на своих бесчисленных деловых предприятиях, и новые связи, которые он установил, позволили ему создать Sugar Trading Company. В 1997 году Мошкович сосредоточил свои усилия на Белгородской области, где начал выращивать сахар и захватывать ветхие сахарные заводы. В следующем году Мошкович расширил свою компанию (теперь она называется «Русагро») не только на другие регионы, такие как Ростов, Воронеж и Краснодар, но и на другие рынки, такие как зерновые, подсолнечное масло, свиноводство и молочное животноводство. Мошкович также продолжил свое предприятие в сфере недвижимости Augur Estate, расширившись, основав еще одну фирму, Masshtab, одновременно открыв другие предприятия в банковской сфере и, наконец, в российской политике.

Augur Estate

Augur Estate, инвестиционная и девелоперская компания Мошковича, была основана в Москве в 1992 году, когда Мошкович и его партнер Сергей Кириленко начали продавать дешевые квартиры без права собственности после распада Советского Союза. Сегодня его основная деятельность включает инвестиции, девелопмент и продажу жилой и коммерческой недвижимости, особенно элитной. Augur Estate работает по всей России, но в основном работает в Москве, Белгороде и Краснодаре.

 

Augur Estate наиболее известна своим московским жилым комплексом «Камелот» и клубными усадьбами «Три тополя», которые обслуживают самые обеспеченные слои населения России. У Augur Estate довольно много известных партнеров в России, в том числе известная архитектурная фирма Mosproyekt, связанная с Кремлем фирма по сохранению исторических памятников Miwel и строительная компания Crna Gora, что помогает ей удерживать свою долю в высококонкурентной сфере.

 

Но самые важные отношения Augur Estate связаны с московскими центрами власти. Строительство и недвижимость города практически полностью монополизированы Еленой Батуриной, женой мэра Юрия Лужкова. Секторы яростно защищены предполагаемыми связями Лужкова с московской мафией, крупнейшей в мире организованной преступной группировкой. Ни один строительный проект или продажа недвижимости не обходятся без разрешения Батуриной. Augur Estate Мошковича строит и продает в Москве на протяжении десятилетий, а это значит, что он санкционирован Лужковым, Батуриной и московской мафией. Это не означает, что риэлторская фирма Мошковича причастна к незаконной деятельности московской мафии, это не означает, что она платит свои взносы – в основном наличными и на политические уступки – для того, чтобы действовать под их властью. Сообщается, что Мошкович поддерживает дружеские отношения с этими группами благодаря своей дружбе с заместителем мэра Москвы Владимиром Ресиным, который курирует все строительство в городе.

 

Масштаб

Компания Масштаб – вторая из риэлторских компаний Мошковича, специализирующаяся на девелопменте качественных жилых пригородов Москвы. Созданное в 2005 году, Masshtab считается дочерним предприятием Augur Estate и имеет множество совместных дочерних компаний и холдинговых компаний. Масштаб владеет большими участками ценных земель и управляет архитектурной фирмой, известной своими уникальными резиденциями в Москве. Компания также известна тем, что берет на себя невероятно крупные и финансово рискованные проекты.

 

Масштаб также поддерживает тесные отношения с Кремлем, продавая землю со скидкой для крупных государственных жилых комплексов. И это одна из ведущих компаний в конкурентной борьбе за предоставление земли для предлагаемого Кремлем центра высоких технологий, который должен быть сопоставим с Кремниевой долиной в Соединенных Штатах. Считается, что все фирмы, рассматриваемые для разработки, политически связаны с кремлевским кланом заместителя главы администрации Владислава Суркова и президента Дмитрия Медведева. Наконец, что не менее важно, Масштаб также является генеральным спонсором баскетбольной команды «Химки», одной из элитных профессиональных спортивных организаций Москвы.

 

Но Масштаб вовлечен в ожесточенный юридический спор со шведской розничной фирмой IKEA, который начался в конце 2009 года. Десять лет назад IKEA, как сообщается, подписала 49-летнее соглашение об аренде земли для своего московского торгового центра МЕГА Теплый Стан. Договор был заключен с бывшими владельцами земли. Теперь, когда землей владеет Масштаб Мошковича, он отказывается выполнять договор, не согласовав более высокую арендную плату. IKEA также стремится расширить свой комплекс на территории, но не получила разрешения от Masshtab. В настоящее время спор находится в Арбитражном суде Москвы.

Банковское дело

 

Помимо сельскохозяйственных предприятий и недвижимости, Мошкович также владеет миноритарными пакетами акций банковского сектора. Мошкович твердо уверен, что его отношения с банками в России являются ключом к его способности работать в России, а также понимать бизнес и финансовые рынки страны.

 

Сбербанк

Как упоминалось выше, Мошкович начал свои банковские отношения со Сбербанком, когда очень влиятельный банк начал финансировать расширение и операции Augur Estate и Русагро. Мошкович приобрел 0,2% акций Сбербанка в 2007 году – немалую долю для частного лица. Руководители Сбербанка, в основном Герман Греф и Сергей Игнатьев, являются одними из самых уважаемых экономистов и бизнесменов России и лично поддерживают как премьер-министра Владимира Путина, так и президента Дмитрия Медведева. Греф и Игнатьев имеют долгую историю помощников президента, министров экономики и глав Центрального банка России. Отношения Мошковича со Сбербанком дают ему доступ к одной из его самых важных сетей в России и, в частности, к Кремлю.

 

Собинбанк

В 2001 году Мошкович приобрел 16 процентов акций Собинбанка, который входит в 30 крупнейших банков России и занимается в основном национально стратегическими предприятиями и высокотехнологичными компаниями. Он также стал членом совета директоров. В число клиентов Собинбанка входят некоторые из важнейших бизнес-структур России, такие как алмазодобывающая компания АЛРОСА, аэрокосмическая компания Энергия, нефтяная компания Лукойл, Национальный резервный банк, Банк Империал, EuroFinance и СБС-Агро. Собинбанк и Augur Estate Мошковича создали совместно строительно-девелоперскую фирму «Комстрой». Как и во многих деловых сделках Мошковича, его хороший друг и партнер Сергей Кириленко был на буксире по сделке с Собинбанком, благодаря которой Мошкович поместил Кириленко в совет директоров Собинбанка в качестве председателя.

 

Собинбанк был известен агрессивным финансированием рискованных проектов. Но в условиях мирового финансового кризиса многие российские фирмы, в том числе Собинбанк, начали терпеть неудачу. Незадолго до начала финансового кризиса Мошкович понизил рейтинг своих акций до 5,5%. В октябре 2008 года Собинбанк был поглощен Газэнергопромбанком, одним из финансовых подразделений государственного газового гиганта «Газпром». Энергетическая компания приобрела банк по номинальной цене, что большинство российских финансовых аналитиков сочли «символической оплатой».

 

B.I.N. Банка

B.I.N. Банк был целью для Мошковича, который хотел приобрести его для финансирования своих проектов в сфере недвижимости. Но B.I.N. Банк пришел с политической бурей, которая заставила Мошковича отказаться от своих планов.

 

B.I.N. Банком, также входящим в 30 крупнейших банков России, руководил Михаил Шишханов, племянник нефтяного миллиардера Михаила Гуцериева. В 2008 году Шишханов планировал продать все свои и большинство акций других акционеров – 99 процентов – Мошковичу. Но Шишханов Б.И. Банк и, случайно, Мошкович были вовлечены в политическую битву вокруг Гуцериева. В 2007 году нефтяная компания Гуцериева «Русснефть» стала жертвой уклонения от уплаты налогов в битве, очень похожей на битву упавших ЮКОСа и Славнефти. План Кремля состоял в том, чтобы превратить «Русснефть» в свою энергетическую компанию «Газпром», хотя другие дружественные Кремлю олигархи, такие как алюминиевый вор в законе Олег Дерипаска, также смотрели на «Русснефть». Битва длилась год и закончилась тем, что Гуцериев бежал из страны после того, как был выдан ордер на его арест.

В следующем году племянник Гуцериева попытался продать B.I.N. Банком в пользу Мошковича в сделке, которая на первый взгляд выглядела довольно простой. Но после сделки Кремль вмешался и вынудил Мошковича отказаться от уже согласованной покупки. Глава Кремлевской энергетики и российский политический тяжеловес Игорь Сечин стремился оказать давление не только на Гуцериева, но и на его семью и деловые связи. Сечин собирался поставить в пример Шишханова и Б.И.Н. Банка.

 

Мошкович достаточно долго находился в Кремле, чтобы знать, что нельзя делать врага из кого-то столь могущественного, как Сечин. Он вышел из B.I.N. Сделка с банком, хотя Шишханов заявлял, что сделка уже состоялась. В конце концов Мошкович попросил свои банковские связи просить Центральный банк России официально отменить сделку с Шишхановым.

 

Политика

 

Вадим Мошкович стал сенатором от Белгородской области в 2007 году и в настоящее время считается одним из самых богатых сенаторов в законодательном собрании России (он занимает третье место). Представление Белгорода, где “Русагро” является экономическим центром, было для Мошковича естественной эволюцией.

Мошкович имеет долгую историю работы в правительстве России. В 2001 году, как крупный агропромышленный бизнесмен, Мошкович представил и лоббировал на высших уровнях правительства новые законы о сельском хозяйстве. Мошкович стоял за революционным законодательством, которое дало бы сельхозпроизводителям возможность продавать и покупать сельскохозяйственные земли, являющиеся основой бизнеса Мошковича. В то время граждане России могли покупать и продавать только недвижимость, не являющуюся сельскохозяйственной землей. Поскольку государство по-прежнему считало сельскохозяйственные земли частью советского колхозного наследия, их покупка или продажа должна была проходить через сложные бюрократические процедуры. Мошкович знал, что без изменения законов ему будет сложно не только получить больше земли, но и использовать инвестиции для увеличения урожайности или модернизации без участия правительственной бюрократии.

 

Мошкович внес в парламент законопроект, который упростит покупку и продажу сельскохозяйственных земель, а затем агрессивно лоббировал правительство, чтобы способствовать его принятию. Мошкович нашел для себя лоббистов других российских компаний, таких как финансовый центр Интеррос.

 

Законопроект стал привлекать к себе большое внимание и получил политическую поддержку главы комитета Госдумы по сельскому хозяйству Владимира Плотникова. В конце концов, в Думе произошел раскол по законопроекту: более правые законодатели поддержали его, а левые – категорически против. Для Мошковича закон также сделал врагом тогдашнего министра сельского хозяйства Алексея Гордеева. Закон был принят, когда депутаты Думы дошли до тогдашнего президента Владимира Путина.

 

 

В настоящее время член уважаемого Федерального совета России, Мошкович входит в число многих российских бизнесменов, интегрированных в правительство. Бытие сенатором позволяет Мошковичу использовать вес Кремля в своих деловых операциях и защищает его и его интересы от других бизнес-групп. Но членство в Федеральном совете, наряду с тем, что он миллиардер, предполагает четкое понимание того, что никакие деловые интересы не могут идти против Кремля или делать что-либо без его одобрения. Это новый кодекс двойных бизнесменов и политиков Кремля.

 

Российский еврейский конгресс

 

Помимо того, что Мошкович является влиятельным бизнесменом и политиком в России, он также является членом уважаемого Российского еврейского конгресса. Под прикрытием некоммерческой благотворительной организации Российский еврейский конгресс является, скорее, защитной сетью некоторых из самых влиятельных евреев России. Российский еврейский конгресс – организация, уважаемая кремлевскими лидерами Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным, и в нее входят самые влиятельные и известные еврейские политики, бизнесмены, актеры и религиозные деятели. В его состав входят бывший министр иностранных дел Андрей Козырев, глава РАО ЕЭС Яков Уринсон, заместитель мэра Москвы Владимир Ресин, миллиардер Михаил Фридман, главный раввин Берл Лазар и Виталий Гинзбург, отец советской водородной бомбы.

 

Российский еврейский конгресс действует как сетевой и политический клуб для самых влиятельных евреев страны и связан с аналогичными группами в бывших советских республиках и Европе. Через конгресс Мошкович поддерживает личные отношения с Вятчельсавом Моше Кантором, главой Европейского еврейского конгресса и близким другом Владимира Путина.

 

 

Ссылки на организованную преступность

 

Как и любому известному бизнесмену в России, Мошковичу приходится иметь дело с российской организованной преступностью, и есть отдельные организованные преступные группы, с которыми у него есть взаимопонимания. Первая – это тамбовская банда, вторая по величине организованная преступная группировка в России и якобы одно из самых безжалостных и могущественных предприятий в стране. Созданная группой братьев Барсуковых в Тамбовской области, группа перебралась в Санкт-Петербург в середине 1980-х годов, когда другие группы пытались установить контроль над городом. В настоящее время Тамбов имеет обширную деловую сеть между юго-западными регионами России и Санкт-Петербургом.

 

Поскольку Мошкович ведет бизнес в Тамбове, Белгороде и Воронеже, ему необходимо получить разрешение тамбовской банды, чтобы действовать. Мошкович не участвует ни в каких незаконных деловых операциях тамбовской банды и не имеет личных отношений с кем-либо из членов банды. Вместо этого Мошкович якобы выплачивает банде ежемесячную стипендию в размере примерно 10 процентов от доходов в этом конкретном регионе – стандартный процент в России для любого бизнеса. В свою очередь, тамбовская банда не только разрешает деятельность Мошковича, но и расширяет уровень защиты для Русагро.

 

Вторая организация, с которой должен иметь дело Мошкович, – это крупнейшая организованная преступная группировка в России и самая большая в мире: московская мафия. Как упоминалось ранее, одним из лидеров мафии является якобы мэр Москвы Юрий Лужков, жена которого монополизирует строительство и рынок недвижимости города. Для того, чтобы и Augur Estate, и Masshtab работали в Москве, Мошкович должен получить благословение Лужкова, его жены и московской мафии. Но, как и в отношениях с тамбовской бандой, Мошкович не поддерживает никаких личных отношений ни с кем из московской мафии. Вместо этого он платит ежемесячную стипендию, чтобы работать на их территории.

 

Персонаж Мошковича

 

Как успешный бизнесмен и политик, Мошкович также имеет репутацию очень сообразительного предпринимателя. Он начал свою деловую жизнь, собирая выброшенные остатки советской экономики и превращая их в успешные предприятия. Мошкович уделял большое внимание работе на Московской товарной бирже, чтобы найти возможности, которые мало кто видел. Некоторые российские бизнесмены считают, что ему повезло, что он наткнулся на слабые активы и перевернул их, хотя это было больше связано с его инвестициями, которыми другие не рискнули. Мошкович – двигатель азартных игр со своим бизнесом.

 

Один из самых прибыльных рисков, на который он пошел, – это вовлечение Сбербанка в Русагро и превращение этой связи в долгосрочные отношения. Это дает ему политическую, финансовую и экономическую защиту на протяжении почти 15 лет. И это отношения, в которых Мошкович боролся, чтобы сохранить свое влияние, как это видно на IPO.

 

По мере развития своего бизнеса Мошкович был гораздо больше заинтересован в максимальной прибыли, чем в лояльности по отношению к его бизнесу. Это проявилось в том, что он почти продал Русагро два раза: один раз в 2001 году олигарху Олегу Дерипаске и один раз при IPO. Он готов продать практически любой актив, которым владеет, если цена будет подходящей. Теперь Мошкович накопил достаточно богатства, вступив в российский клуб элитных миллиардеров, и может терпеливо ждать подходящей цены.

 

 

Из двух десятилетий деловой активности Мошковича вытекают две константы: его близкий друг Сергей Кириленко и его жена Наталья Быковская.

 

Ключевые игроки

 

Сергей Кириленко

Сергей Кириленко был частью деловой жизни Мошковича с самого начала. Мошкович и Кириленко познакомились на Московской товарной бирже в 1991 году, а год спустя они основали компанию Augur Estate, которой оба владеют до сих пор. Кириленко также помогал Мошковичу с его водочным бизнесом «Белый орел». Когда Мошкович выкупил долю в Собинбанке, он добился того, чтобы Кириленко был назначен председателем совета директоров, хотя Кириленко уже имел личные отношения с главой банка Константином Бековым. Кириленко также руководил Масштабом Мошковича.

 

Известно, что Кириленко принимает на себя значительные доли в «Русагро» Мошковича, но в основном в качестве подставного лица, в то время как Мошкович заключает сделки с другими. Кириленко также обладает высоким уровнем финансовой смекалки и консультирует Мошковича практически по всем его деловым операциям. Скорее всего, в ближайшее время эти двое будут связаны почти во всех своих деловых отношениях.

 

Наталья Быковская

Жена Мошковича, Наталья Быковская, состояние которой составляет около 3 миллиардов долларов, считается второй по величине женщиной в России после Елены Батуриной, жены мэра Москвы. Это официально делает Быковскую в три раза богаче, чем ее муж. Основная причина в том, что Мошкович склонен хранить большую часть своего состояния на имя жены. В России все имущество супруга считается совместной собственностью, хотя проще сохранить непрозрачность акций и активов, если они перечислены под именем не столь известного супруга. Это обычная уловка, которую используют многие известные российские бизнесмены.

 

Они поженились в 1996 году, у них есть сын и дочь. После замужества она активно участвует в бизнесе Мошковича. Быковская считается очень хорошо осведомленной о бизнесе и о том, как работает такая сложная организация, как Русагро, и она хорошо справляется с повседневными операциями Русагро. Она занимала должности заместителя генерального директора «Русагро» и члена правления. В настоящее время Быковскому также принадлежит кипрский холдинг «ТрастАктив», который теперь владеет крупным пакетом акций «Русагро». Известно, что пара состоит в коллективном и конструктивном браке, и Мошкович очень доверяет деловым решениям Быковского.

 

Максим Басов

Максим Басов – нынешний генеральный директор Русагро. Басов родился в 1975 году в Москве. Он получил степень в области экономики, финансов, международного бизнеса и философии в Нью-Йоркском университете. Известный своим деловым умом, Басов начинал в финансовой сфере, работая в Citibank, MKF-Renaissance и McKinsey & Co., но быстро занял ведущие руководящие должности в металлургической отрасли. Металлургические компании, возникшие на территории бывшего Советского Союза, всегда были особняком, и некоторые из крупнейших в мире компаний по производству стали, алюминия, чугуна и драгоценных металлов являются российскими. Металлургические и горнодобывающие компании страны огромны и очень разнообразны как внутри страны, так и за рубежом, с проектами в Африке, Восточной Азии и Латинской Америке, а также в бывших советских республиках.

 

Но российский металлургический сектор, особенно сталелитейные компании, в 1990-х и начале 2000-х годов пережил серию чрезвычайно неприятных битв (даже по российским меркам). Трудно подсчитать количество жертв так называемых «Стальных войн»; Цели варьировались от руководителей компаний-миллиардеров до сотрудников более низкого уровня и их семей. Выжившие металлургические компании сделали это только потому, что боролись изо всех сил и безжалостно. Это тот сектор, в который даже Кремль очень осторожно вмешивается.

 

 

Басов вошел в мир металлов в качестве заместителя директора по инвестициям «Северстали» в начале 2002 года, когда «Стальные войны» были в самом разгаре. Затем он переходил между несколькими разными фирмами, но нашел одну из своих самых сильных и важных позиций, когда присоединился к украинской Интерпайп в качестве первого заместителя председателя в 2004 году. Интерпайп был одной из самых политизированных фирм на всей Украине, и Басов был привлечен в то время, когда политическая волна в Украине изменилась после оранжевой революции. Владелец ИНТЕРПАЙП Виктор Пинчук был зятем уходящего в отставку пророссийского президента Украины Леонида Кучмы. Пинчук также был одним из самых богатых олигархов страны. Результат прозападной оранжевой революции оставил Пинчук и Интерпайп главными мишенями для нового правительства.

 

Басов пришел в компанию не только для того, чтобы формировать ее будущее в этой новой реальности, но и для защиты активов Интерпайп от государства, которое стремилось национализировать компанию. Басов возглавлял усилия по защите ИНТЕРПАЙП, особенно когда правительство начало преследовать его предприятия, такие как Никопольский ферросплавный завод и Криворожсталь. Басов был лицом борьбы против нового правительства, сплотил рабочих Интерпайп для забастовки и организовал судебную тяжбу. Его считали очень успешным в защите Интерпайпа.

 

Работая в ИНТЕРПАЙП, Басов также стал ассоциироваться с Ринатом Ахметовым, крупнейшим и самым влиятельным олигархом Украины. Пинчук и Ахметов давно были близкими соратниками, и Басов был частью их команды по борьбе против нового украинского правительства. Ахметов якобы является одним из самых яростных бизнесменов в стране, имеющим тесные связи с украинскими и российскими организованными преступными группировками.

 

В 2006 году Басов перешел в одну из крупнейших горно-металлургических компаний России, Металлоинвест, начав с должности генерального директора и возглавив холдинговую компанию «Газметтал». К 2009 году Басов вошел в совет директоров гигантской компании. «Металлоинвест» контролируется российским миллиардером Алишером Усмановым, который терпит отвращение к премьер-министру Владимиру Путину, но по-прежнему считается одним из самых уважаемых бизнесменов в стране. Усманов также считается связанным с олигархами, больше ориентированными на Запад, и поддерживает тесные личные отношения с президентом Дмитрием Медведевым с тех пор, как они вместе работали в «Газпроме».

 

Басова пригласили использовать свою украинскую сеть для обеспечения новых контрактов в стране для Металлоинвеста, хотя украинское правительство категорически против этого. Влияние Басова проявилось в сделках, заключенных между Металлоинвестом и украинскими группами с участием ряда западных претендентов. Проявив себя, Басов получил возможность полностью интегрироваться в элитную сеть либеральных бизнесменов в России.

Бассов был привлечен в «Русагро» в июле 2009 года не только за его связи, но и за его способность маневрировать в опасной политической обстановке. Он также очень предан компаниям, которым служит. Мошковича интересовали связи Басова на Украине, где Русагро все еще ведет бизнес, но может расширяться. Басова связан со многими политиками и бизнесменами восточной части страны, где сельское хозяйство является наиболее сильным и более пророссийским. Басов также теперь является частью элитного клуба в России, возглавляемого сталелитейными магнатами, который имеет репутацию очень агрессивного в бизнесе. Присоединение Басова к “Русагро” приносит компании много пользы.

 

Владимир Гомодов

Владимир Гомодов – первый заместитель генерального директора Русагро. Родился в 1973 году в Москве, окончил Государственную академию управления по специальности «экономика и управление производством». После выпуска в середине 1990-х годов Гомодов напрямую перешел в банк «СБС-Агро», второй по величине банк России, который во время финансового кризиса 2008 года поглотил Центральный банк правительства.

 

Гомодов пришел в «Русагро» в 1999 году в качестве заместителя финансового директора, а затем быстро стал финансовым директором. В 2005 году стал заместителем генерального директора компании по экономике и финансам. Гомодов занимал пост генерального директора компании с 2007 по 2009 год, когда он был вынужден вернуться в должность заместителя, когда Басов присоединился к компании. Гомодов считался одним из финансовых “мозгов” в “Русагро”, но ему также не хватало дальновидной агрессивности, которую принес Басов. Гомодов наиболее эффективен в повседневных финансовых задачах и планировании, поэтому его оставили в этой роли.

 

ПЕРЕВОД 

 

Rusagro is one of Russia’s largest agro-industrial holding companies, dealing mainly in sugar, oil and agricultural land. Starting as an intermediary for sugar producers and traders in the former Soviet states, Rusagro’s founder, Vadim Moshkovich, quickly used a sharp eye for opportunities and connections with established and rising businessmen throughout the region to grow Rusagro into a major force in Russia’s agricultural sector. Moshkovich himself has risen from low-level mercantile exchange worker to member of the elite Russian billionaire club and senator. He has been careful in cultivating powerful allies throughout the Kremlin and in powerhouses like Sberbank to promote his or his companies’ interests while holding the same tight-knit circle of loyalists around him for decades. At the end of the day, Moshkovich is interested in profit, and though Rusagro has been his mainstay for more than 15 years, he wants either to continue expanding it across Russia and the former Soviet states or start selling it off — should the price be right.

 

A Brief History

 

As one of Russia’s largest agro-industrial holding companies, Rusagro has interests in more than 35 farms, seven sugar plants, eight regional trade branches, an oilseed refinery and dairy and pig-farming assets. A member of the Union of Sugar Producers of Russia, Rusagro is known mainly for its sugar and packaged margarine and mayonnaise, which is produced through 35 subsidiaries under well-known Russian brands such as Shchedroye Leto, Chaykovskiy, Khoroshiy and Brauni. Most of Rusagro’s oilseed and fats processing is done in Yekaterinburg, while its sugar facilities and crop and pig farms are located in the Belgorod, Tambov and Voronezh regions. Altogether, Rusagro controls roughly 360,000 hectares (1,400 square miles) of land.

 

Rusagro was founded in 1995 to act as an intermediary between Ukrainian sugar producers and manufacturers and Russian confectionary companies. Upon the fall of the Soviet Union, both Russia and Ukraine were among the top 15 sugar producers worldwide, but their industries were falling into disrepair because of poor logistics, erratic raw-material supplies and lack of financing during the post-Soviet economic plummet. Before the fall, sugar production was part of the state’s agro-business sector, which was tightly controlled. After the fall, without the state’s organization and backing, nearly all agriculturally based businesses were obliterated.

 

Despite this, demand for sugar was rapidly increasing as confectionary and related businesses continued to thrive and as Western businesses started to flood into the former Soviet countries. But sugar production needed a heavy dose of investment with little promise of a quick return. As a stop-gap measure to meet the demand for sugar, Russia began importing it from Kazakhstan, Belarus and, most of all, Ukraine — not that any of the other former Soviet states’ sugar-producing industries were in good shape, either.

 

 

Taking advantage of the turmoil following the fall of the Soviet Union was a worker in the Moscow Mercantile Exchange named Vadim Moshkovich. Moshkovich’s job at the exchange allowed him to form relationships with merchants around Russia and other former Soviet states and see the incredible opportunity in pieces of the economy that used to belong to the Soviet state but were now owned by no one. Moshkovich started by creating a company called Augur Estate in 1992 with his close friend Sergei Kirilenko, with the idea of picking up land and residences in the Belgorod region, sometimes without needing any money for the so-called “purchases.”

 

This was common after the fall of the Soviet Union. Many (if not most) of today’s oligarchs came from middle or lower classes and felt no qualms about picking up pieces of land or assets that used to belong to the state — without anyone quite knowing who owned what during the chaotic crisis.

 

In developing land in the Belgorod region, which had been one of the largest sugar-producing regions in Soviet Russia, Moshkovich saw the incredible demand for sugar. He established the Sugar Trading Company — later known as Rusagro — in order to supervise the importing of sugar from the Ukrainian regions to supply Russian confectionary companies such as Krasni Oktyabr (Red October), Babayevsky, Rot Front (Red Front), Ulyanovsk and Cheboksary.

 

 

At the time, Moshkovich was able to strike deals with two rising Ukrainian oligarchs of Jewish descent who were taking over their country’s sugar production. These Ukrainian oligarchs were Viktor Medvedchuk and Gregory Surkis. Moshkovich was not a close personal friend of the Ukrainians, who quickly became two of the country’s most prominent political figures. Instead, he played on their shared Jewish heritage to work him and his new Sugar Trading Company into the Ukrainian system.

 

 

Engaging in myriad business ventures, including his real estate firm Augur Estate as well as the Sugar Trading Company, Moshkovich quickly gained enough capital to begin operating in the raw-sugar market (sugar beets) instead of just as a broker. In 1997, the Sugar Trading Company —

 

 

renamed Rusagro — took over the Agrointer production and trading firm in Belgorod and began growing its own sugar beets. Also that year, Rusagro purchased the Rzhev sugar plant in Belgorod. These production units were in serious disrepair and had been underproducing since the fall of the Soviet Union.

 

 

Other sugar manufacturers from the West were already attempting to move into Russia, and Moshkovich struck joint ventures with them so that he could learn the business. In 1998, Rusagro worked in cooperation with France’s Deleplanque & Cie to modernize production at the Valuikisakhar sugar plant in Belgorod. From there, Rusagro began picking up pieces of land to use for sugar beet cultivation and on which to build sugar refineries, expanding throughout the Belgorod region and into Rostov, Voronezh and Krasnodar. That same year, Rusagro expanded to the grain and sunflower markets, mainly in Yekaterinburg. Although the company did not have experience in these markets, it picked up two edible-oil manufacturing facilities and four vegetable-oil extraction plants.

 

 

By 1999, Rusagro was among the top three sugar producers in Russia, holding a 19 percent share of the market. Rusagro began regular sugar deliveries to 50 Russian territories and about 20 confectioneries. It also began working with other foreign firms in addition to Deleplanque & Cie, such as the American food-production heavyweight Cargill. Rusagro invested heavily in its farms and facilities, claiming to sink $500,000 a year in its agricultural lands alone — a sum equivalent to 50 percent of the entire federal aid to farms.

 

 

In 2005, Rusagro was settled in place as one of Russia’s most prominent agricultural businesses, and its owner, Moshkovich, considered selling part if not all of the firm. Food and agricultural businesses that expressed an interest in purchasing the company were Bunge, Cargill and Louis Dreyfus.

 

 

But 2005 was also the year that the Russian government started cracking down on the sale of its most important and strategic companies to anyone not Kremlin-friendly, especially foreign firms. Russia was starting an economic consolidation led by then-Russian President Vladimir Putin. Many foreign groups in banking, energy, manufacturing, metals, real estate and telecommunications were forced out of the country. Not willing to go against the Kremlin’s wishes, Moshkovich gave up on the idea of selling Rusagro to a foreign firm. Most of the largest firms in Russia were also reorganized to ensure that the Kremlin had loyalists running the Russian economy and Russian businesses. Moshkovich did not have to worry on this front, as his ties to the Kremlin were starting to deepen, which helped protect his interests and Rusagro (more on this below).

 

 

Since 2005, Rusagro has continued to prosper even with the global financial crisis that began in 2008. At the same time, Moshkovich was considering once again selling part of Rusagro, since he is constantly looking to sell on the higher side of the markets. However, Moshkovich’s planned IPO, scheduled to be held in 2010, was suddenly canceled for financial — and political — reasons (more on this below).

 

Structure and Ownership

 

Rusagro is an umbrella company made up of the following three branches, each with a number of subsidiaries and parts:

 

 

Rusagro Group Limited Liability Company (LLC) consists of six food-processing plants, 38 agricultural companies in the Belgorod, Tambov and Voronezh regions, eight regional sales branches and a Moscow-based management company.

 

 

Rusagro Center LLC is the operating branch, producing sugar and developing the long-term plans for the sugar business.

 

 

Agricultural Company Rusagro LLC is an operating company involved in the agricultural business line, mainly seed oil.

 

The ownership of Rusagro is constantly in flux and is one of the more secretive aspects of the business. One thing that is certain about Rusagro’s ownership is the involvement, in one way or another, of founder Vadim Moshkovich.

 

 

In the 1990s, Moshkovich owned 81 percent of Rusagro while his partner, Sergei Kirilenko, owned 19 percent. Between 2004 and 2005, Rusagro reported that Moshkovich’s stake in the company fell to 62 percent with a 19 percent stake going to a shady Spanish offshore properties firm called Montblanc, which reportedly has been a holding company for Moshkovich (this is unconfirmed). At this point, Moshkovich and Kirilenko began swapping their shares and putting them into overseas accounts behind the scenes, without leaving any record of who the offshore firms belonged to.

 

According to the latest public records of Rusagro, Moshkovich owns 62 percent of Rusagro’s shares, his wife Natalia Bykovsky owns 1 percent, his former partner Kirilenko owns 19 percent and Sberbank owns the remaining 18 percent. However, according to the share breakdown listed when Rusagro applied for its 2010 IPO, Moshkovich owned 94 percent, Bykovsky 1 percent and Sberbank the remaining 5 percent. Another shift in shares occurred after the IPO was approved but before it took place, with all but one percent of Rusagro’s shares pulled under two shadowy firms in Cyprus.

 

 

In untangling the web of Rusagro share transfers in March, it is clear that two new companies acquired the bulk of the shares. According to the Federal Financial Markets Service, securities management firm TrastAktiv and holdings firm Matchzone took 68.1 and 30.1 percent of Rusagro, respectively, that month. The remaining 1 percent of Rusagro was directly owned by Moshkovich’s wife, Natalia Bykovsky. Upon further investigation, TrastAktiv is also owned by Bykovsky and Matchzone is owned by Moshkovich, and both are running the firms from Cyprus, an offshore tax haven.

 

This pulled 100 percent of Rusagro’s shares out of Russia — and away from Sberbank’s influence. Moshkovich was looking to sell the shares through the IPO to produce great profits for foreign — hopefully Western — firms. But as long as the shares were inside Russia, Moshkovich believed that Sberbank could put pressure on Rusagro’s shareholders to keep its own stake in the company. So, Moshkovich moved 99 percent of the shares to Cypriot companies that had mysterious owners. Interestingly, Sberbank did not contest this transfer of shares. This is because Sberbank was planning to purchase shares of its own on the IPO listing so that it could own part of Rusagro outright instead of having to maintain a personal deal with Moshkovich to continually swap shares.

 

Relationship with Sberbank

Sberbank and Rusagro have a special relationship. Sberbank is Rusagro’s largest creditor, with 90 percent of the group’s loan portfolio. Sberbank also takes on shares of the company regularly. It held a 50 percent stake in Rusagro’s umbrella company in early 2009, and even when Moshkovich was financially short, Sberbank stepped in to take a 95 percent stake in Rusagro until Moshkovich could get back on his feet.

 

Rusagro has a private agreement with Sberbank, through its chief, Sergei Ignataev, that allows for the transfer of its own shares or Moshkovich’s shares when needed, giving the shares a fluid movement between the two groups. Moshkovich tends to swap shares for credit with Sberbank regularly in order to gain funds for his other companies and projects.

 

 

For its part, Sberbank considers all of Rusagro’s shares available for its own purchase — or taking — as loan security. When Rusagro considered an IPO in early 2010, Sberbank was considering taking control of the company at the discounted listing, but the IPO was suddenly closed before it began and the shares of Rusagro seemed to disappear once again from ownership within Russia (more on this below).

 

 

The Board

Besides a shift in shares, Rusagro also saw a shake-up in the board of Rusagro, with two foreigners being brought in — Finnish dairy kingpin Lars Harry Salonaho, who ran both Valio and Unimilk, and Marcus James Rhodes, a British financier who was on the board of one of Europe’s largest dairy firms, Wimm Bill Dann. In addition to Salonaho and Rhodes, the Rusagro board of directors consists of:

 

 

Vadim Moshkovich, Rusagro’s founder

Nikolai Moshkovich, Vadim Moshkovich’s father

Natalia Bykovsky, Moshkovich’s wife and co-founder of Rusagro

Mikhail Malikov, a close friend of Moshkovich who has served as a top manager of Moshkovich’s Augur Estate

 

 

The foreigners were brought onto the board before Rusagro was planning to launch its IPO in order to legitimize Rusagro in terms of international standards of business, show diversity and depth of experience and attract foreign interest in the company.

 

 

The IPO

Rusagro was scheduled to launch an IPO on Russia’s RTS and MICEX exchanges in May, a plan that Moshkovich pulled only weeks before the launch. Moshkovich’s plan was to raise $250 million to $300 million with the IPO on the London Stock Exchange, a process that was being overseen by Renaissance Capital, Alfa Bank, Credit Suisse and Troika Dialogue. The oversight firms valued Rusagro at approximately $1 billion. At the time of the listing, according to these firms, all shares had been pulled from Sberbank and strictly held by Moshkovich and his wife Bykovsky. The IPO would have listed some 20-30 percent of Rusagro’s shares owned by Moshkovich’s Matchzone Holding.

 

 

 

Moshkovich was not using the IPO to pay off debt, since Rusagro was relatively debt free. Instead, Moshkovich was preparing to use half of the funds raised for his more personal ventures outside of Rusagro and the other half for Rusagro to further modernize and expand manufacturing processes and provide a cushion should the financial situation in the country further deteriorate. This was about pure profit to Moshkovich.

 

 

Russian media report that there was strong interest by many groups (especially foreign) in Rusagro’s IPO going forward, and this leads to another story explaining why the company canceled the listing.

 

 

The official story pushed by Rusagro and market analysts was that Moshkovich reconsidered the IPO after watching several comparable Russian firms’ IPOs fail to generate the revenue their owners desired as well as the continual fall in April of both stock markets. As the IPO drew near, it became apparent that the listing would give purchasers a 15 percent discount, down to the lower boundary of the shares’ offering price. Moshkovich refused to have Rusagro listed at a discount and felt he had time to wait for more favorable market conditions.

 

 

This reason seemed plausible at the time, when many Russian firms were delaying their IPOs because of global market jitters. More than 30 major Russian firms had plans to flood the domestic and international markets with share listings in 2010 after a cash drought during the country’s first recession in a decade. But many listings that did go through, for Russian firms such as UralChem, Russian Sea and Rusal, had fallen short of demand.

 

 

But there seemed to be another, more personal reason why Moshkovich abandoned his IPO plans.

 

 

Longtime Rusagro backer Sberbank was looking at the IPO as an opportunity to purchase shares of Rusagro that were not part of some personal deal with Moshkovich but could actually be directly owned by Sberbank. It wasn’t that there was a break in Sberbank’s personal relationship with Moshkovich, but that they saw an opportunity during the financial crisis to pick up some lucrative pieces around Russia, like Rusagro.

 

 

Sberbank made no secret of its interest in the Rusagro shares, saying that it would purchase only 10 percent of the shares. However, inside sources say that Sberbank was really looking to purchase all of the 30 percent offered in the listing through its other firms and subsidiaries. Not only would Sberbank then have a firm stake in Rusagro that couldn’t be swapped away at Moshkovich’s whim, but Sberbank would also have gained those shares at a hefty discount. Moshkovich, for his part, was worried he was going to lose his leverage with Sberbank. Without the ability to use his personal relationship with Sberbank for his own gain whenever he needed to, Moshkovich panicked.

 

Now that the IPO has been canceled, there has been some chatter that the share-swapping relationship between Sberbank and Moshkovich will resume when needed, though Sberbank was not pleased with the IPO’s cancellation.

 

 

Vadim Moshkovich

 

Vadim Moshkovich, the founder, owner and ultimate decision-maker for Rusagro, was born in Moscow in 1967. He attended the Moscow Institute of Electronics and Automation to become a radio technician, but soon after he graduated he went to work at the Moscow Mercantile Exchange, where he witnessed the economic upheaval caused by the fall of the Soviet Union. Working at the exchange, Moshkovich was able to form strategic relationships with the outgoing Soviet businessmen, the up-and-coming Russian businessmen and the new foreign groups coming into the region. Working inside the exchange also gave Moshkovich an insider’s ability to see businesses, land and other assets that had fallen by the wayside, as so much had during the post-Soviet upheaval.

 

 

At the time, Russia and other former Soviet states constituted the world’s “Wild West” in terms of law, ethics, order and commerce, and only the most ruthless, cunning or flexible entrepreneurs could profit. Moshkovich fell into the last category. He was something of a Renaissance man, like many of the lower- and middle-class Russians who would become incredibly wealthy oligarchs.

 

 

In 1992 he started out with an associate at the exchange, Sergei Kirilenko, by selling apartments that had unverifiable claims of ownership under his newly created real estate firm, Augur Estate. Moshkovich also began running oil on what was considered the black market, but dealing on the black market was a common business practice in those days. He also attempted to set up a vodka-trading firm called White Eagle. Moshkovich proved talented in recognizing business opportunities.

 

 

In 1995, the ambitious opportunist began acting as a middle-man in the sugar-trading business, running sugar from Ukraine into Russia to supply the still-operating Russian confectionary companies. Russia’s own sugar production industry was in disrepair, so Moshkovich had to cross the border into Ukraine to find supplies for the Russian confectionary companies. Moshkovich was able to use his Jewish heritage to strike lucrative trading deals with Jewish Ukrainian businessmen like Viktor Medvedchuk and Gregory Surkis to produce sugar beets in the eastern parts of the country. Moshkovich was careful not to be swept into the politics surrounding these two rising Ukrainian oligarchs and was able to maintain a brief, mainly business relationship for his own monetary gain.

 

 

 

The money he was able to scrape together from his myriad business ventures and the new connections he made allowed him to create the Sugar Trading Company. In 1997, Moshkovich settled his focus on the Belgorod region, where he started growing his own sugar and taking over shabby sugar plants. The following year, Moshkovich expanded his company (now called Rusagro) not only into other regions like Rostov, Voronezh and Krasnodar but also into other markets like grain, sunflower oil, hog farming and dairy farming. Moshkovich also continued his real estate venture, Augur Estate, expanding by setting up another firm, Masshtab, while beginning other ventures in banking and, finally, Russian politics.

 

 

 

Augur Estate

Moshkovich’s Augur Estate, an investment and development company, was established in Moscow in 1992, when Moshkovich and his partner, Sergei Kirilenko, began selling cheap apartments without clear ownership after the fall of the Soviet Union. Today, its main activities include investment, development and sales of residential and commercial real estate — especially luxury properties. Augur Estate works across Russia, though it operates mainly in Moscow, Belgorod and Krasnodar.

 

 

Augur Estate is best known for its Moscow-based Camelot residential complex and Tri Topolya clubhouse estates, both of which cater to the wealthiest tier of Russian society. Augur Estate has quite a few well-known partners in Russia, including the distinguished Mosproyekt architectural firm, the Kremlin-connected Miwel historical preservation firm and the Crna Gora construction company, which helps it hold its stake in the highly competitive field.

 

 

But Augur Estate’s most important relationship is with Moscow’s powerhouses. The city’s construction and real estate sectors are almost fully monopolized by Elena Baturina, the wife of Mayor Yuri Luzhkov. The sectors are fiercely protected by Luzhkov’s alleged connections to the Moscow Mob, the world’s largest organized crime group. No construction project or real estate sale occurs without some level of blessing from Baturina. Moshkovich’s Augur Estate has been building and selling in Moscow for decades, which means that it is sanctioned by Luzhkov, Baturina and the Moscow Mob. This does not mean that Moshkovich’s real estate firm is involved in the illegal activities of the Moscow Mob, only that it pays its dues — mostly cash and political concessions — in order to operate under their rule. Moshkovich reportedly keeps his ties friendly with these groups via his friendship with Moscow Deputy Mayor Vladimir Resin, who oversees all construction in the city.

 

Masshtab

The Masshtab Company is the second of Moshkovich’s real estate firms, specializing in developing high-quality residential suburbs in Moscow. Created in 2005, Masshtab is considered the sister venture to Augur Estate and has many joint subsidiaries and holding companies. Masshtab owns large tracts of valuable land and runs an architectural firm known for unique residences in Moscow. The company is also known for taking on incredibly large and financially risky projects.

 

Masshtab also has a close relationship with the Kremlin, selling land at a discount for large-scale government housing complexes. And it is one of the top firms in competition to provide the land for the Kremlin’s proposed high-tech center, which is intended to be comparable to Silicon Valley in the United States. The firms being considered for the development are all said to be tied politically to the Kremlin clan of Deputy Chief of Staff Vladislav Surkov and President Dmitri Medvedev. Last but not least, Masshtab is also the primary sponsor of the Khimki basketball team, one of Moscow’s elite professional sports organizations.

 

But Masshtab is embroiled in a bitter legal dispute with the Swedish retail firm IKEA that started in late 2009. Ten years before, IKEA reportedly signed a 49-year agreement to rent the land for its Moscow shopping center MEGA Teply Stan. The agreement was made with the former owners of the land. Now that Moshkovich’s Masshtab owns the land, he refuses to honor the contract without renegotiating a higher rent price. IKEA is also seeking to expand its complex on the property, but has not obtained permission from Masshtab. The dispute is currently in the Moscow Arbitration Court.

 

Banking

Outside of his agricultural and real-estate ventures, Moshkovich also holds minority shares in the banking sector. Moshkovich is a firm believer that his relationships with the banks in Russia are key to his ability to operate in Russia, as well as understand the country’s business and financial markets.

 

Sberbank

As mentioned above, Moshkovich began his banking relationships with Sberbank when the highly influential bank started financing both Augur Estate’s and Rusagro’s expansions and operations. Moshkovich took a 0.2 percent stake in Sberbank in 2007 — not a small stake for an individual to hold. Sberbank’s chiefs, mainly German Gref and Sergei Ignatev, are among Russia’s most respected economists and businessmen and hold the personal ear of both Prime Minister Vladimir Putin and President Dmitri Medvedev. Gref and Ignatev have a long history as presidential aids, economic ministers and heads of Russia’s Central Bank. Moshkovich’s relationship with Sberbank gives him access to one of his most important networks in Russia and, in particular, the Kremlin.

 

 

Sobinbank

In 2001, Moshkovich took a 16 percent stake in Sobinbank, which is among the top 30 largest banks in Russia, dealing mainly with nationally strategic businesses and high-tech firms. He also became a member of its board of directors. Sobinbank’s clients include some of Russia’s most important business institutions, such as diamond producer Alrosa, aerospace company Energia, oil company Lukoil, National Reserve Bank, Bank Imperial, EuroFinance and SBS-Agro. Sobinbank and Moshkovich’s Augur Estate jointly set up the Komstroi construction and development firm. As in many of Moshkovich’s business deals, his good friend and partner, Sergei Kirilenko, was in tow on the Sobinbank deal, which Moshkovich used to place Kirilenko on the Sobinbank board as chairman.

 

Sobinbank was known for its aggressive financing of risky projects. But amid the global financial crisis, many of Russia’s firms began to flounder, including Sobinbank. Just before the financial crisis hit, Moshkovich downgraded his shares to just 5.5 percent. In October 2008, Sobinbank was swallowed up by Gazenergoprombank, one of the financial branches of state natural-gas behemoth Gazprom. The energy firm picked up the bank at a nominal price, what most Russian financial analysts deemed a “symbolic payment.”

 

B.I.N. Bank

B.I.N. Bank was a target for Moshkovich, who wanted to acquire it to help finance his real estate projects. But B.I.N. Bank came with a political firestorm that forced Moshkovich to abandon his plans.

 

B.I.N. Bank, also one of Russia’s top 30 banks, was run by Mikhail Shishkhanov, the nephew of oil billionaire Mikhail Gutseriyev. In 2008, Shishkhanov’s plan was to sell all of his and the majority of the other shareholders’ shares — amounting to 99 percent — to Moshkovich. But Shishkhanov, B.I.N. Bank and, inadvertently, Moshkovich were swept into a political battle surrounding Gutseriyev. In 2007, Gutseriyev’s oil company, Russneft, was being targeted for tax evasion in a battle that looked very similar to those of fallen Yukos and Slavneft. The Kremlin’s plan was to sweep Russneft into its energy major Gazprom, though other Kremlin-friendly oligarchs like aluminum kingpin Oleg Deripaska were also looking at Russneft. The battle waged for a year and ended up with Gutseriyev fleeing the country after a warrant was issued for his arrest.

 

 

The following year, Gutseriyev’s nephew tried to sell B.I.N. Bank to Moshkovich in a deal that looked pretty straighforward on the surface. But following the transaction, the Kremlin stepped in and forced Moshkovich to withdraw from the already agreed-upon purchase. Kremlin energy chief and Russian political heavyweight Igor Sechin was looking to pressure not only Gutseriyev but also his family and business connections. Sechin was going to make an example of Shishkhanov and B.I.N. Bank.

 

 

 

Moshkovich had been around the Kremlin long enough to know not to make an enemy of someone as powerful as Sechin. He pulled out of the B.I.N. Bank deal, though Shishkhanov protested that the deal had already been made. Moshkovich ended up asking his banking ties to call in a favor from Russia’s Central Bank to officially cancel the deal with Shishkhanov.

 

 

Politics

 

Vadim Moshkovich became senator of the Belgorod region in 2007 and is currently considered one of the wealthiest senators in Russia’s legislature (he is ranked third). Representing Belgorod, where Rusagro is an economic powerhouse, was a natural evolution for Moshkovich.

 

Moshkovich has had a long history with the government of Russia. In 2001, as a major agro-industrial businessman, Moshkovich introduced and lobbied at the highest levels of the government for new agricultural laws. Moshkovich was behind the revolutionary legislation that would give agricultural producers the ability to sell and buy farm land, the core of Moshkovich’s business. At the time, Russian citizens could only buy and sell real estate that was not farm land. Since the state still considered farm land part of the Soviet collective farm legacy, the purchase or sale of it had to go through intricate bureaucratic procedures. Moshkovich knew that without a change in laws it would be difficult for him not only to gain more land but also to utilize investment to increase crop output or modernization without the government bureaucracy being involved.

 

Moshkovich introduced a bill in the parliament that would make buying and selling farm land easier and then aggressively lobbied the government to promote its passage. Moshkovich found representatives of other Russian businesses to lobby with him, from companies like the financial powerhouse Interros.

 

The legislation began to gain much attention and received the political backing of Duma Agricultural Committee head Vladimir Plotnikov. The Duma ended up being split on the legislation, with the more right-leaning lawmakers supporting it and the left-leaning lawmakers staunchly against it. For Moshkovich, the legislation also made an enemy out of then-Agricultural Minister Alexei Gordeyev. The legislation ended up being passed when it was taken by Duma members all the way to then-President Vladimir Putin.

 

 

Now a member of Russia’s esteemed Federal Council of Russia, Moshkovich is among the many Russian businessmen integrated into the government. Being a senator allows Moshkovich to wield the weight of the Kremlin behind his business transactions and it protects him and his interests from other business groups. But being part of the Federal Council, along with being a billionaire, comes with the explicit understanding that no business interests can go against the Kremlin or do anything without its approval. It is a new code for the dual businessmen and politicians in the Kremlin.

 

 

Russian Jewish Congress

 

 

 

Besides being an influential businessman and politician in Russia, Moshkovich is also a member of the esteemed Russian Jewish Congress. Under the guise of a non-profit charity, the Russian Jewish Congress is more a protective network of some of Russia’s most influential Jews. The Russian Jewish Congress is an organization respected by the Kremlin’s leaders, Dmitri Medvedev and Vladimir Putin, and it includes the most powerful and well-known Jewish politicians, businessmen, actors and religious figures. Its members include former Foreign Minister Andrei Kozyrev, UES CEO Yakov Urinson, Moscow Deputy Mayor Vladimir Resin, billionaire Mikhail Fridman, Chief Rabbi Berel Lazar and Vitali Ginzburg, father of the Soviet hydrogen bomb.

 

 

 

The Russian Jewish Congress acts as a networking and political club for the country’s most powerful Jews and is connected to similar groups throughout the former Soviet states and Europe. Through the congress, Moshkovich holds a personal relationship with Vyatchelsav Moshe Kantor, head of the European Jewish Congress and a close friend of Vladimir Putin’s.

 

 

 

Organized Crime Links

 

 

 

Like any prominent businessman in Russia, Moshkovich does have to deal with Russian organized crime, and there are separate organized-crime groups that he has understandings with. The first is the Tambov gang, which is the second-largest organized-crime group in Russia and allegedly one of the most ruthless and powerful enterprises in the country. Created by a group of brothers, the Barsukovs, in the Tambov region, the group moved to St. Petersburg in the mid-1980s, just as other groups were trying to secure control of the city. Tambov now runs a vast business network between Russia’s southwestern regions and St. Petersburg.

 

 

 

With Moshkovich’s business dealings in Tambov, Belgorod and Voronezh, he has to have permission from the Tambov gang in order to operate. Moshkovich does not involve himself in any of the Tambov gang’s illegal business dealings, nor does he have a personal relationship with anyone in the gang. Instead, Moshkovich allegedly pays a monthly stipend of approximately 10 percent of the revenues in that particular region to the gang — a standard percentage in Russia for any business. In return, the Tambov gang not only permits Moshkovich’s operations but also extends a level of protection to Rusagro.

 

 

 

The second organization Moshkovich must deal with is the largest organized-crime group in Russia and the largest in the world: the Moscow Mob. As mentioned before, one of mob’s leaders is allegedly Moscow Mayor Yuri Luzhkov, whose wife monopolizes the city’s construction and real estate markets. In order for both Augur Estate and Masshtab to operate in Moscow, Moshkovich must have the blessing of Luzhkov, his wife and the Moscow Mob. But as in his relationship with the Tambov gang, Moshkovich does not hold any personal relationships with anyone in the Moscow Mob. Instead he pays a monthly stipend in order to operate on their turf.

 

 

 

Moshkovich’s Character

 

 

 

As a successful businessman and politician, Moshkovich also has the reputation for being a very savvy entrepreneur. He began his business life by picking up the discarded remains of the Soviet economy and spinning them into successful ventures. Moshkovich paid careful attention while working at the Moscow Mercantile Exchange in order to find opportunities that few others saw. Some Russian businessmen consider him lucky in stumbling upon weak assets and turning them around, though it was more a matter of his making many investments that others would not risk. Moshkovich is a dynamo at gambling with his businesses.

 

 

 

One of the most profitable risks he has taken is bringing Sberbank into Rusagro and turning the connection into a long-term relationship. This has given him political, financial and economic protection for almost 15 years. And it is a relationship in which Moshkovich has fought to maintain his leverage, as seen with the IPO.

 

 

 

As he has developed his businesses, Moshkovich has been far more interested in maximum profit than loyalty to his business ventures. This was evident in his nearly selling Rusagro on two occasions: once in 2001 to oligarch Oleg Deripaska and once in the IPO. He is willing to sell almost any asset he owns if the price is right. Moshkovich has now collected enough wealth — entering Russia’s elite billionaire’s club — that he can be patient in waiting for the right price.

 

 

 

From Moshkovich’s two decades of business dealings, two constants emerge: his close friend Sergei Kirilenko and his wife Natalia Bykovsky.

 

 

Key Players

 

 

Sergei Kirilenko

 

 

Sergei Kirilenko has been part of Moshkovich’s business life since the beginning. Moshkovich and Kirilenko met at the Moscow Merchantile Exchange in 1991 and a year later the two launched Augur Estate, which both still own. Kirilenko also helped Moshkovich with his vodka business White Eagle. When Moshkovich bought up a stake in Sobinbank, he ensured that Kirilenko was nominated chairman of the board, although Kirilenko already had a personal relationship with the head of the bank, Konstantin Bekov. Kirilenko also has run Moshkovich’s Masshtab.

 

 

 

Kirilenko has been known to take on substantial stakes in Moshkovich’s Rusagro, but mainly as a placeholder while Moshkovich strikes business deals with others. Kirilenko also possesses a high level of financial savvy and advises Moshkovich on nearly all of his business dealings. The two men will likely be intertwined in nearly all of their business dealings for some time to come.

 

Natalia Bykovsky

 

Moshkovich’s wife, Natalia Bykovsky, worth about $3 billion, is considered Russia’s second richest woman, behind Elena Baturina, the wife of Moscow’s mayor. This officially makes Bykovsky three times as wealthy as her husband. The main reason is that Moshkovich tends to keep most of his wealth under his wife’s name. In Russia, all property of the spouse is considered shared property, though it is easier to keep shares and assets non-transparent if they are listed under the not-as-well-known spouse’s name. It is a common ploy used by many prominent Russian businessmen.

 

 

 

The two were married in 1996 and have a son and a daughter. Since their marriage, she has been active in Moshkovich’s business ventures. Bykovsky is considered very knowledgeable about business and how a complex organization like Rusagro is run, and she is good at dealing with Rusagro’s day-to-day operations. She has held positions as Rusagro’s deputy director general and member of the board. Currently, Bykovsky also owns the Cypriot holding firm TrastAktiv, which now has a large stake in Rusagro. The couple is known to have a collective and constructive marriage and Moshkovich holds Bykovsky’s business decisions in great confidence.

 

Maksim Bassov

 

Maksim Bassov is the current general director of Rusagro. Born in 1975 in Moscow, Bassov earned degrees in economics, finance, international business and philosophy from New York University. Known for his sharp mind for business, Bassov started off in finance working for Citibank, MKF-Renaissance and McKinsey & Co., but he quickly launched himself into leading executive positions in the metals industry. The metals companies that evolved from the former Soviet Union have always been in a class unto themselves, and some of the world’s largest steel, aluminum, iron and precious-metals companies are Russian. The country’s metals and mining companies are enormous and highly diverse both domestically and internationally, with projects in Africa, East Asia and Latin America as well as former Soviet states.

 

But the Russian metals sector — especially the steel firms — experienced an extraordinarily nasty series of battles (even by Russian standards) in the 1990s and early 2000s. The body count from the so-called “Steel Wars” is hard to gauge; targets ranged from billionaire company heads to lower-level employees and their families. The metals firms that survived did so only because they fought the hardest and most ruthlessly. This is one sector in which even the Kremlin has been very careful about meddling.

 

 

Bassov entered into the world of metals as deputy director of investments for Severstal in early 2002, when the Steel Wars were in full swing. He then bounced between a few different firms, but found one of his strongest and most important positions when he joined Ukraine’s Interpipe as first deputy chairman in 2004. Interpipe has been one of the most politicized firms in all of Ukraine, and Bassov was brought in at a time when Ukraine’s political tide was turning with the Orange Revolution. Interpipe’s owner, Viktor Pinchuk, was the son-in-law of Ukraine’s outgoing pro-Russian President Leonid Kuchma. Pinchuk was also one of the wealthiest oligarchs in the country. The outcome of the pro-Western Orange Revolution left Pinchuk and Interpipe top targets for the new government.

 

 

Bassov came into the company not only to shape its future within this new reality but also to protect Interpipe’s assets from the government, which was looking to nationalize the company. Bassov lead the effort to defend Interpipe, especially when the government started to go after its facilities, such as the Nikopol Ferroalloy and Kryvorizhstal plants. Bassov was the face of the fight against the new government, rallying the workers at Interpipe to strike and organizing the legal battle. He was considered very successful in his defense of Interpipe.

 

 

 

While working for Interpipe, Bassov also became associated with Rinat Akhmetov, Ukraine’s largest and most powerful oligarch. Pinchuk and Akhmetov have long been close associates, and Bassov was part of their team to fight against the new Ukrainian government. Akhmetov allegedly is one of the fiercest businessmen in the country, with deep ties to Ukrainian and Russian organized-crime groups.

 

 

In 2006, Bassov moved over to one of Russia’s largest metals and mining companies, Metalloinvest, starting off as its general director and heading up its holding firm, Gazmettal. By 2009, Bassov had moved onto the giant company’s board of directors. Metalloinvest is controlled by Russian billionaire Alisher Usmanov, who runs hot and cold with Prime Minister Vladimir Putin but is still considered one of the most respected businessmen in the country. Usmanov is also considered tied to the more Western-leaning oligarchs and has a close personal relationship with President Dmitri Medvedev from their time together at Gazprom.

 

Bassov was brought in to use his Ukrainian network to supply new contracts in the country for Metalloinvest, though the Ukrainian government was staunchly against it. Bassov’s influence was evident in the deals struck between Metalloinvest and Ukrainian groups over a number of Western suitors. Proving himself, Bassov was allowed to be fully integrated into the elite network of liberal businessmen in Russia.

Bassov was brought into Rusagro in July 2009, not only for his connections but also for his ability to maneuver through a dangerous political landscape. He is also very dedicated to the companies he serves. Moshkovich has been interested in Bassov’s connections in Ukraine, where Rusagro still does business but could stand to expand. Bassov is tied to many politicians and businessmen in the eastern part of the country, where agriculture is the strongest and which is more pro-Russian. Bassov also is now part of the elite club in Russia, led by the steel tycoons, that has a reputation for being very aggressive in business ventures. Bassov’s addition to Rusagro benefits the company in many ways.

 

 

Vladimir Gomodov

 

Vladimir Gomodov is the First Deputy General Director of Rusagro. Born in 1973 in Moscow, he attended the State Academy of Management and obtained a degree in economics and production management. Following graduation in the mid-1990s, Gomodov went directly into SBS-Agro bank, Russia’s second-largest bank, which would be swallowed up by the government’s Central Bank during the 2008 financial crisis.

 

 

Gomodov joined Rusagro in 1999 as the deputy chief financial officer and then quickly became the director of finance. In 2005 he became the company’s deputy general director for economics and finance. Gomodov served as the director general of the company from 2007 to 2009, when he was forced to step back into a deputy role when Bassov joined the company. Gomodov was considered one of the financial brains at Rusagro, but he was also thought to be lacking in the forward-thinking aggressiveness that Bassov brought to the table. Gomodov is most effective at daily financial and planning tasks, so he has been kept on in that role.

 

Поддержать «Спасём Страну»

bitcoin:

bc1qh4gngzs6488zjsfkuc7nuuja8kaggn8ulzl3uy

размещение и прочие услуги : [email protected]

donate.stream