Сто лет назад рядовой учитель минской гимназии мог себе позволить то, что в сегодняшней “процветающей” Беларуси доступно разве что министру.
на фото: мужская гимназия в Минске
Сделаем экскурс в прошлое нашей страны сто лет назад. Главный персонаж — реально живший в Минске педагог средней школы. Также реальны сведения (их предоставили историки) относительно работы и доходов учителя, размера и качества потребительской корзины.
Владимир Кондратьевич Дыдырко после окончания в 1902 году Киевского университета поступил на преподавательскую работу в Минскую мужскую правительственную гимназию, которая находилась на углу Подгорной и Губернаторской улиц (ныне соответственно К.Маркса и Ленина).
При нагрузке 12 нормальных и 16 дополнительных часов в неделю он за год получал 1980 рублей казенного жалованья плюс 160 рублей за классное руководство и 270 рублей на бытовое содержание (квартира и прочее). В итоге набегала приличная сумма в 2410 рублей, или чуть более 120 рублей в месяц.
Конечно, это не 3800 рублей, которые получал Сергей Васильевич Преображенский, директор гимназии, и не 5800 директора Минской дирекции народных училищ Поликарпа Андреевича Соловьева, но тем не менее это была хорошая зарплата.
Для более точного понимания размера зарплаты дореволюционных учителей следует учесть, что рубль 1910 года имел высокую покупательскую способность. Любой обладатель бумажного банкнота стоимостью 10 рублей мог обменять его в Госбанке на 10 рублей золотом. Золотая 10-рублевая монета весила 7,7423 грамма.
Владимир Кондратьевич за 200 рублей в год снимал трехкомнатную квартиру недалеко от гимназии на улице Петропавловской (ныне Энгельса). В квартире были коммунальные удобства, водопровод. Обходилось водоснабжение в 25 копеек за 100 ведер воды.
Освещалась квартира свечами и керосиновыми лампами. Фунт стеариновых свечей стоил 29 копеек, фунт керосина — 5 копеек. В сутки расход керосина составлял 2 фунта. Свечи — более дорогое удовольствие, они использовались только в присутствии гостей.
Отопление было печное, топливо — дрова и уголь. Стоимость одной кубической сажени (9,713 кубометра) березовых дров была 24—28 рублей. Квартиросъемщик предпочитал пользоваться дровами. Стоило это несколько дороже, зато не было специфического запаха от сжигания угля. На год требовались три кубические сажени дров.
Владимир Кондратьевич содержал прислугу, в обязанности которой входила уборка квартиры, топка печей, стирка белья, приготовление пищи, — всего за 6 рублей в месяц. Никакого подсобного хозяйства у педагога не было, как не было и других доходов помимо казенного жалованья.
Питался Владимир Кондратьевич дома и — весьма неплохо. Прислуга была хорошей кухаркой и баловала хозяина вкусными и питательными блюдами. При желании для разнообразия он позволял себе посещение ресторана, которое обходилось до трех рублей. В год на подобные удовольствия он тратил до 150 рублей.
Стоимость продуктов питания на рынках и в гастрономических магазинах Минска перед Первой мировой войной была примерно следующая. Фунт ржаного хлеба стоил 2,5 коп., пшеничного — 3,5 коп., соли — 1,5 коп., сахара — 14 коп., мяса — 12—16 копеек. Пуд (16 кг) пшеничной муки 1-го сорта стоил 2 рубля 30 копеек, крупы гречневой 1-го сорта — 2 руб., сыра голландского — 9 руб. 20 коп., сыра творожного — 3 руб. 30 копеек. Пуд масла 1-го сорта — 6 рублей 50 копеек. Ведро (12 л) сметаны — 3 руб. 50 коп., молока — 60 копеек.
Что касается спиртных напитков, то Владимир Кондратьевич самолично следил за своим буфетом, пополнял его по мере надобности белыми и красными винами, коньяками и ликерами. Употреблял только марочные вина и другие качественные напитки и — только в компании друзей. Вместе с ресторанными расходами на подобные мероприятия он мог себе позволить потратить несколько сот рублей в год.
Продукты питания покупала прислуга, на что ей выделялась определенная сумма расходов на неделю. Если прислуга умудрялась сэкономить, но не в ущерб хорошему столу, то Владимир Кондратьевич ничего против не имел.
Не экономил педагог и на одежде (как-никак город губернский, и положение обязывало иметь приличный внешний вид). Кроме форменного каждодневного сюртука и парадного вицмундира он имел “партикулярное платье” для театров и балов. Для примера: приличное пальто с воротником из натурального меха стоило 40 рублей, костюм-тройка из английской шерсти — 20 рублей, брюки — от 4 до 10 рублей.
Посещал он театр, кинематограф, цирк, любил гулять по аллеям Губернаторского сада, постоянно пользовался извозчиком. На газеты и книги тратил в год 150—200 рублей. Годовая подписка на газету “Северо-Западный край” стоила порядка 5 рублей. Были и непредвиденные расходы — посещение врачей, покупка лекарств, разъезды.
Таким образом, Владимир Кондратьевич жил полноценной жизнью, никогда не мучился мыслью о том, как дожить до зарплаты, у кого взять взаймы и как отдать долг. Ежегодно у него оставалось 500—600 рублей. Невостребованные деньги помещал в банк под проценты.
Как видим, учитель средней школы сто лет назад с полным на то правом относил себя к категории людей среднего достатка и мог позволить себе снять трехкомнатную квартиру с удобствами, одеваться вполне прилично, нормально питаться, посещать театр, чувствовать себя цивилизованным человеком. В свободное от уроков время он не копался в огороде, чтобы обеспечить пропитание, а полностью посвящал себя усовершенствованию профессиональных навыков. От такого учителя можно было потребовать и ожидать хорошей отдачи.
Фадей Шимукович, ветеран педагогической работы, “Народная воля”
Примечание редактора этой публикации Сергея Крапивина. Учитель математики, член педагогического совета, коллежский советник Владимир Кондратьевич Дыдырко работал в казенной гимназии и жалованье имел сообразно штатному расписанию и бюджету Министерства народного просвещения. А в частных гимназиях учителя получали в полтора—два раза больше…
Ученый-историк Артур Зельский, в прошлом заведующий Музеем истории БГУ, подарил мне фотографию 1928 года, на которой изображены члены студенческого научно-исследовательского кружка во главе с доцентом педагогического факультета Белгосуниверситета В.К.Дыдырко, тем самым учителем математики дореволюционной гимназии! Его супруга Елена Эрнестовна была в той же гимназии учительницей французского языка.
По сведениям кандидата исторических наук А.Г.Зельского, доцент В.К.Дыдырко был расстрелян в тридцатые годы в числе многих других преподавателей университета — жертв политических репрессий).
