Бывший рабочий Гомельского химзавода Александр Климов, искалеченный на родном предприятии, только спустя почти четыре года смог доказать, что получил производственную травму.
Инвалид третьей группы мыкался по судам, департаментам, исполкомам, управлениям, министерствам, прокуратурам, администрациям. Чиновники в соответствии с законом «Об обращениях граждан» давали вежливые безучастные ответы в духе «Проведена проверка, фактов нарушения законодательства не установлено».
На одном из судов тёти с пышными прическами из ведомства, которое имеет функцию «осуществления надзора за соблюдением законодательства о труде и об охране труда, выявления и пресечения нарушений законодательства о труде и об охране труда», смотрели на бывшего рабочего сверху вниз и бросали реплики в духе «И чего вы ходите по судам, всё равно ничего не добьетесь, делать вам нечего!».
И управления, и департаменты, и суды, и всевозможные администрации долго держали круговую оборону: хоть рабочий и пострадал на заводе, в рабочее время, при исполнении обязанностей, но травма его — непроизводственная.
После 32 лет работы на химзаводе рабочего выбросили оттуда инвалидом, «как котенка», по выражению самого Александра Климова, даже не предложив должность вахтера или сторожа, оставив практически без средств к существованию, пишут «naviny.by» .
И вот 17 февраля Гомельский областной суд определил: обязать Гомельское управление Госинспекции по труду составить акт формы H-1, то есть признать травму Александра Климова производственной. Не прошло и четырех лет!
«Я даже сначала не поверил в это решение суда, хотя всегда была надежда на справедливость. Но до этого же столько было судов, жалоб, проверок, кругов ада. Мы с женой не могли сдержать слез. Меня удивляло, что инспекция по труду всегда была не на моей стороне, а упорно защищала завод!», — говорит Александр Климов.
Леонид СудаленкоИнтересы в суде бывшего рабочего представлял правовой инспектор независимого профсоюза РЭП Леонид Судаленко. Он помогал бывшему рабочему на всех этапах борьбы с гигантской бюрократической махиной доказать, что пострадавший — не испорченный и выброшенный за ненадобностью винтик, а живой человек.
После оформления акта о производственной травме житель Гомеля может рассчитывать хотя бы на страховые выплаты.
«Наш профсоюз РЭП расценивает сегодняшнее решение судебной коллегии как торжество справедливости. В мае будет четыре года, как искалеченный на производстве рабочий добивался правды. Первоначально травмы Климова, который стал инвалидом, даже не признавали тяжелыми. Только через суд мы добились такого признания. Потом неоднократно отказывались признать тяжелые травмы производственными. Возникает вопрос — а за что все эти люди, чиновники получают зарплаты? Включая Департамент по труду во главе с директором Садовничьим? Чьи они блюдут интересы — рабочего, 32 года отдавшего предприятию, или руководства завода?», — поставил вопросы Леонид Судаленко.
Напомним, в мае 2011 года аппаратчик обжига ОАО «Гомельский химзавод» Александр Климов, находясь на рабочем месте, зашел на эстакаду разгрузки жидкой серы, потерял сознание и упал. Он получил сочетанную травму, переломы ребер, разрыв лонного сочленения, травматический симфизит. Но на предприятии был составлен акт о непроизводственной травме.
Наниматель сослался на предположительное медицинское заключение заводского медпункта о том, что причиной обморока стало «болезненное состояние», поскольку когда-то рабочий обращался за консультацией в кардиологический диспансер по поводу повышенного давления.
В 2012 году рабочего, который имел всего одну запись в трудовой книжке и 32 года отдал родному химзаводу, уволили с формулировкой «в связи с несоответствием работника выполняемой работе вследствие состояния здоровья, препятствующего продолжению работы».
Гомельское областное управление по труду стойко держалось позиции о непроизводственной травме. И даже указания директора Департамента государственной инспекции труда Анатолия Садовничего отказалось выполнять, в очередной раз составив заключение о том, что травма непроизводственная.
На что же «бил» химзавод, а вслед за ним и инспекция по труду?
Якобы когда-то Александр Климов обращался в кардиологический диспансер по поводу повышения артериального давления. А вдруг ему плохо стало на рабочем месте из-за «болезненного состояния»?
Вместе с тем, управление здравоохранения Гомельского облисполкома и Минздрав в ответах на обращения Александра Климова написали, что возможные причины потери сознания работником во время несчастного случая достоверными медицинскими данными не подтверждены и являются только мнением главного врача, высказанные в предположительной форме.
Рабочий регулярно проходил медицинскую комиссию, получал допуск к работе, на учете в кардиологическом диспансере не стоял, а эскулапы лечебного участка химзавода ссылаются на гипотетические предположения.
Из-за домыслов заводских эскулапов (кстати, заключение ЛПУ подписано в том числе и врачом-гинекологом), за которые ухватились мертвой хваткой иные чинуши, человеку пришлось почти четыре года обивать пороги казенных подъездов.